Техника - молодёжи 1996-03, страница 17

1 люди,

виду не могли показать, что имеем к теме выступления и предстоящему взрыву самое прямое отношение. Хрущев продолжал: "Укрепляя оборону Советского Союза, мы действуем не только в своих интересах, но и в интересах всех миролюбивых народов, всего человечества. Когда враги мира угрожают нам силой, им должна быть и будет

Делегаты съезда разразились бурнь

Так

нь работ

ix здесь людей

порядок

Вечером 29 октября в большой комнате на первом этаже здания, в котором мы остановились, за дверью, охраняемой часовым, состоялось заседание Государственной комиссии. Среди присутствующих выделялись три человека в генеральских мундирах: представительный генерал-лейтенант С.В. Форстен, очень статный и по-военному красивый генерал-майор Н.И. Сажин и, конечно, председательствующий

-Ник

|й Ива

14 Павл

иносты

э. Мель

1 кадры,

! про

чету. ¹

и апло-

"Волга". Преодолев унылое голое пространство, мы очень скоро оказались в закрытом военном городке при аэродроме. Нас четверых разместили вместе в одной просторной комнате на втором этаже какого-то здания и "поставили на довольствие" в офицерской столовой.

Едва придя в себя с дороги, мы выехали к особо охраняемому внушительному техническому корпусу, который располагался на некотором отдалении от взлетной полосы. В одном из его помещений уже работал с документами генерал-майор Н.И. Павлов — руководитель одного из главков нашего министерства, а здесь — председатель Государственной комиссии по проведению испытаний ядерного оружия на Новой Земле. Ему помогал добродушный и смешливый Коля Самохвалов - наш коллега из группы Я.Б. Зельдовича. После короткой, оживленной беседы, которая больше напоминала взаимное дружеское приветствие, мы, облачившись в белоснежные халаты, прошли в специальное большое помещение, где находилась "наша" бомба.

Вокруг нее, выполняя комплекс заключительных операций, "колдовали" несколько человек в таких же белоснежных халатах. Было тихо, царила спокойная деловая атмосфера. Ясно слыша-

медпенно выплыл тягач со специальной тележкой, на которой покоилась бомба. К солдатам, охранявшим самолет, добавилась охрана, сопровождавшая бомбу.

К 9 ч утра все подготовительные операции и подвеска бомбы завершились. Через люк под фюзеляжем забрались друг за другом в самолет члены экипажа. Наступило томительное, долгое ожидание. Наконец, была дана команда приступить к выполнению задания.

Мы переместились к обочине взлетной полосы. На некотором отдалении от нас налаживали свои камеры кинооператоры-документалисты.

И вот взревели моторы. Стратегический бомбардировщик Ту-95 с выглядывавшей из бомбо-люка бомбой неторопливо направился к далекой начальной точке аэродрома, где уже находился самолет-лаборатория Ту-16. Раздался могучий рокот, и Ту-95, тяжело разбежавшись по казавшейся нескончаемой бетонной полосе, а за ним и Ту-16 поднялись в серое, низкое, затянутое сплошной облачностью небо. Нам сказали, что вскоре к самолетам, взявшим курс на Новую Землю, присоединились истребители сопровождения. Мы снова оказались во власти ожидания...

В комнате, где накануне заседала Государственная комиссия, собралось несколько человек. Мы обменивались шутливыми репликами. Но, кажется, всеми овладело плохо скрываемое на-

норме

идет по графику. Приближалась критическая минута... Прошло сообщение, что в заданной точке бомба отделилась от самолета, парашют раскрылся, и экипажи уходят из района предстоящего взрыва...

Наконец, нам передали, что в 11 ч 33 мин московского времени связь с экипажами и пунктами наблюдения за экспериментом прервалась полностью, Это означало: взрыв состоялся. Теперь предстояло узнать, каково самочувствие экипа-

рактеристики взрыва его расчетным параметрам. Только через 40 мин пришло первое известие о том, что самолеты благополучно возвращаются на свой аэродром и что, по предварительным данным, термоядерный заряд сработал нормально. Это сообщение приглушило наши волнения и развеяло тревогу. Послышались оздрав

стреча-

сом и даже манерами напоминавший мне популярного тогда киноактера Николая Крючкова.

Руководители различных служб и подразделений лаконично доложили о полной готовности к эксперименту. Благоприятным оказался и прогноз погоды. Было решено произвести испытание сверхмощной бомбы 30 октября 1961 г.

После заседания комиссии я с группой офицеров пошел в специальную аудиторию смотреть учебные "немые" документальные фильмы, предназначавшиеся для экипажей боевых само-

:я сброс бомбы над noni паж готовится к ядерному взрыву и как формируется в атмосфере гигантский «гриб». Но осо-

внутри кабины самолета: световая вспышка и сильная встряска от ударной волны, порожденной взрывом, а затем и от волны, отраженной от

бомбы.

Глубокой ночью, в первые часы наступившего нового дня — 30 октября, вместе с Бабаевым я отправился вновь в технический корпус. Затем мы подошли к самолету, который должен был доставить супербомбу к цели. У огромной машины при локальном маскировочном освеще-

Самолеты подрулили. Было видно, что на Ту-95 в одном-двух местах остались небольшие темные отметины от световой вспышки взрыва. Когда шум двигателей затих, а экипажи оказались на земле, командир бомбардировщика А.Е. Дурновцев отдал рапорт председателю Госкомиссии об успешном выполнении задания. Начались вопросы и ответы. Один из членов

дившийся в хвостовой кабине бомбардировщика и как никто видевший панораму и динамику развития небывалого "гриба", показал Павлову зарисованные им характерные стадии этого процесса. Незабываемым финалом встречи явилась короткая, но яркая поздравительная речь Николая Ивановича, с которой он обратился к летчикам и к нам, физикам...

Через несколько часов после испытания нам позвонил Андрей Дмитриевич, и мы поздравили друг друга с успехом. В этом разговоре Виктор Борисович произнес: "Смелость города берет!" Андрей Дмитриевич лаконично ответил: "Я понимаю вас". Речь шла о высокой степени напряжения и риска на заключительной стадии работы. Кульминацией того нашего состояния и было, пожалуй, памятное совещание в салоне автомашины перед отправлением поезда.

О том, что бомба показала проектную мощность 50 мегатонн и, значит, сработала идеаль-

Подробности я услышал от Юлия Борисовича совсем недавно: "В то время я занимался подготовкой большого количества испытаний на Семипалатинском полигоне. О ходе подготовки к испытанию сверхмощного изделия я получал необходимую информацию. День испытаний запомнился очень хорошо. Было известно заранее, когда именно, в какой час произойдет взрыв, и в подземном помещении Семипалатинского полигона была установлена сейсмическая аппаратура. За некоторое время до взрыва небольшая группа, и я в том числе, спустилась в подвал, и после момента, когда взрыв над Новой Землей должен был состояться, аппаратуру

е сдел

>i оценк

воз-

з было судить о мощности взрыва. Из того, >1 через какое-то время увидели на сейсмо-, можно было заключить: мощность взры-торядка 50

троти.

I. Об

все

этом я сообщил членам группы, создава сверхмощное изделие и с нетерпением ожидавшим результатов испытаний. Дальнейшие измерения подтвердили эту цифру. Таким образом, Советский Союз оказался обладателем самого мощного в мире ядерного устройства, мощнее которого дальше уже и не производилось".

После взрыва советской сверхбомбы американские специалисты сразу отметили и оценили достоинства ее конструкции. По словам известного ученого-атомщика Ральфа Лэппа, в США считалось, что советский "взрыв на высоте всего 4000 метров вызовет весьма значительное выпадение радиоактивных осадков. Но русские удивили западных экспертов. Когда ученые Соединенных Штатов произвели анализ проб продуктов взрыва этой бомбы (отбор проб производился самолетом на большой высоте), они установили: 1) бомба была заключена в свинцовую оболочку и 2) менее 2 процентов энергии взрыва приходилось на реакцию деления, а остальная энергия — на реакцию синтеза. Следовательно, это была чрезвычайно "чистая" бомба,

взрыЕ

ie радиоактив

ix осадко

Взрыв сверхбомбы как символ опасной и безудержной ядерной гонки пусть косвенно, но способствовал успеху переговоров сверхдержав, которые завершились заключением 5 августа 1963 г. Московского договора о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и подводой.

Об авторах

Если об Андрее Дмитриевиче Сахарове

(1921 -1989) знают все, то остальные двое, из-за специфики своей работы, мало знакомы нашим

Виктор Борисович Адамский (р. 1923) - участник Великой Отечественной войны. С1950 г. — сотрудник теоретических секторов в Арзамасе-16, возглавляемых Я.Б.Зельдовичем и А.Д.Сахаровым. Когда к 1963 г. переговоры между СССР, США и Англией о запрещении испытаний ядерного оружия зашли в тупик, он выступил с важным конструктивным предложением, которое, благодаря усилиям А.Д. Сахарова и Е.П, Славского, стало известно Н.С. Хрущеву и очень быстро привело к подписанию Договора о запрете ядерных испытаний в трех средах.

Юрий Николаевич Смирнов (р. 1937) с 1960 по 1963 г. был сотрудником теоретического сектора в Арзамасе-16, возглавляемого А.Д. Сахаровым и занимавшегося разработкой и совершенствованием термоядерного оружия. Затем он участвовал в советской программе по использованию подземных ядерных взрывов в мирных целях. Ныне ведущий научный сотрудник Российского научного центра "Курчатовский институт". ■

Т Е X Н И К А - М МJ^J ЕЖИ 3' 9 6