Техника - молодёжи 1997-07, страница 66

МЕДИЦИНА

кода

СПЯЩИЕ

ПРОСНУТСЯ

Борис_ — Совершенно верно. Теперь мы рас-

САМОЙЛОВ полагаем 20 различными препаратами: скажем, при лечении эпилепсии прописываем состав из трех компонентов, рассеянного склероза — из четырех; самые сложные наборы включают пять-шесть ингредиентов. В ближайшей перспективе я предполагаю «охватить» все 20 аминокислот существующих в природе.

— Насколько же поддаются метаболической терапии традиционно неизлечимые за-

Есть недуги, от одного упоминания о которых, что называется, мороз по коже. Болезнь Пар-кинсона, инсульт, олигофрения трех степеней, черепно-мозго-вые травмы, болезнь Альцхаймера, детский церебральный паралич... Общее у них — необратимость поражений головного мозга. Но в Центре под руководством профессора Александра ХОХЛОВА их не считают неизлечимыми.

Александр Петрович Хохлов — заместитель председателя секции нейрохи-мии московского отделения Общества биохимии РАН. Недавно он разработал уникальный метод — причем сугубо терапевтический, не требующий хирургического вмешательства! — позволяющий сделать, казалось бы, невозможное по определению. Хохлов и его коллеги берутся за лечение заболеваний, каждому известных как роковые, — значит, речь идет о совершенно новом принципе врачевания? С этого вопроса и началась наша беседа с профессором.

— Речь прежде всего о том, — ответил он, — что при перечисленных болезнях гибнут клетки мозга. Восстановить их невозможно. Но любой физиолог знает, что за всю жизнь человек расходует лишь около 10% мозговых нейронов, а остальные 90, так ни разу и не использованные, уходят в могилу вместе с ним! Они отпущены как бы про запас. Тогда что происходит в результате необратимых поражений мозга? Рабочие клетки, разрушенные в силу тех или иных причин, отмирают, а резервные преспокойно спят, ничем себя не проявляя, и в конце концов погибают «за компанию» с поврежденными! Неле

пость, правда? Тут-то и кроется решение проблемы. То, что мы изобрели, — метаболическая терапия — просто метод пробуждения спящих нейронов, чтобы заставить их стать на замену пострадавшим.

— Как же это делается практически?

— С помощью аминокислот. Они — природные метаболиты, структурная основа белков, из которых мы в основном состоим, — следовательно, лекарство, Богом данное. По современным представлениям, бездействующие нейроны бездействуют потому, что перегружены кальцием; аминокислоты же помогают сбросить его избыток в кровь — освобожденные от балласта нервные клетки активизируются и заступают на место выбывших из строя.

— Но ведь о роли аминокислот знали и раньше?

— Конечно. Только не удавалось подобрать нужные их комбинации и преодолеть печеночный барьер — своеобразный буфер, обеспечивающий постоянство внутренней среды организма. У меня на это ушло 20 лет исследований.

— Го есть главное ваше ноу-хау именно комбинации аминокислот?

болевания нервной системы?

— Начнем с детского церебрального паралича. За 4 недели у больных детей снижается мышечный тонус, восстанавливается координация движений. Хочу подчеркнуть: чем раньше к нам попадает ребенок, тем легче его лечить и больше шансов добиться успеха. Теперь о рассеянном склерозе. Его природа до сих пор толком не выяснена — известно лишь, что поражаются миелиновые оболочки нервных стволов. Аминокислотные препараты останавливают патологический процесс и создают предпосылки к дальнейшей саморегуляции организма. Затем, болезнь Паркинсона: она обусловлена нехваткой гормона дофамина в подкорковых структурах мозга — человек лишается подвижности и эмоциональности, превращается в живую статую. После приема одного из наших лекарств очень скоро пропадает тремор — дрожание рук, снижается до нормы мышечный тонус.

При олигофрении у детей метаболическое лечение нашим препаратом «Витамикст» помогает адаптировать их к нормальной жизни: они учатся са-

ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ВИХРИ СЕРДЦА

Каждый год миллионы людей скоропостижно умирают от сердечного приступа - и никто толком не знает, что он такое, хотя само словосочетание знакомо всем. В просторечии это называется «мотор не выдержал». Недавние исследования в Калифорнийском университете, проведенные под руководством профессора кардиологии Алана Гарфин-кела, прояснили наконец, чего именно не выдерживает иногда человеческий миокард: хаоса.

Последний категорически противопоказан любому тонко организованному устройству, а живому особенно. Что, если волны электрической активности, со строгой периодичностью прокатывающиеся по мышечным волокнам и заставляющие их дружно сокращаться, вдруг рассыплются на несогласованные между собой локальные колебания? Так и случается порой в сердце, если ткань его имеет структурный дефект: идущая единым фронтом волна застревает в каком-либо участке и принимается циркулировать в нем, превращаясь в спиральную. Но тут до приступа еще далеко. А вот если спиральный смерч вырвался на свободу и распростра

нился по всей сердечной мышце — он, весьма вероятно, разобьется на несколько мини-вихрей, кружащихся каждый по своему. Возникает феномен, именуемый у кардиологов фибрилляцией или мерцательной аритмией: вместо синхронных ударов с естественной частотой отдельные участки сердца начинают биться, что называется, кто в лес, кто по дрова. Подобные хаотические сокращения и заканчиваются сердечным приступом.

Компьютерная модель фибрилляции, предшествующей приступу. Спиральная волна электрической активности (слева), циркулирующая в поверхностных слоях сердечной ткани, постепенно

К такому выводу пришли Гарфинкел и коллеги, проведя наблюдения за пятью пациентами, страдающими хронической атриапь-ной фибрилляцией (то есть рассогласованием работы мускульных волокон в предсердиях), и поставив опыты на изолированных миокардах собак.

распадается на несколько еще более локальных (справа): в результате — хаотические сокращения. Красным окрашены клетки, где разность потенциалов на внешней и внутренней поверхностях мембран возрастает, зеленым -где она убывает, на мембранах фиолетовых клеток напряжение равно нулю.