Техника - молодёжи 1999-08, страница 62

ского растениеводства. «Солам алейкум тубе-розум», — шутливо обыгрывает латынь профессор агрономии и добавляет: «Хорошо, что барды слагают песни про латиноамериканскую культуру, ставшую нашим вторым хлебом». — «Есть и пионерская: «Ах, картошка — объеденье, денье, денье; пионеров идеал, ал, ал», — вспомнил эксперт свое пионерское детство.

«Вы тут все спорите, сомневаетесь в урожайности — 700 центнеров с га. А в 10 раз больше не хотите?!» — раздался голос со стороны «оригинально» добавил: «Мы не можем ждать милостей от природы!». Наш брат, новатор, иной раз и несколько приукрашивающий события — а как же без журавля в небе? — не ожидал такой бомбы. Все смолкли и, разинув рты, повернулись к Мюнхгаузену.

Потолочные дети

«Мы не ослышались, товарищ-щ-щ?» — прошептал И.М. Маслов. «Нет, не ослышались», — поддержал оробевшего было Бориса Габеля Борис Гольдберг, корреспондент ИРа (журнала «Изобретатель и рационализатор»), и усилил эффект: «Еще больше изумитесь вы, когда узнаете, что невиданные урожаи — 10 тыс. центнеров на га — снимаются с потолка!». Мы так и обмерли, не понимая, шутит ли Гольдберг иль говорит всерьез. Мы знаем, что такое «взять с потолка», или «высосать из пальца». «Пусть сам Габель расскажет. Он соавтор новой технологии», — прикрылся им, как щитом, корреспондент. «Наше опытное поле, то есть древо, площадью пять на двадцать... метров — 100 м² — ар, считай, расположено на высоте 2 м в стерильном помещении. Вот. В стерильном. Двери плотно закрываются, на полу коврики резиновые, пропитанные дезинфицирующим раствором; чистота-а-а — идеальная, как в операционной, и тишина, тишина — ни звука. Шаги тонут в ковриках, сами растения не разговаривают, но даже поглощают звуки. Над полем сияют солнца, десятки солнц — натриевых ламп: освещение оптимальное, не хуже, чем в теплице «жар-птице». Приезжайте к нам в Зеленый град, там все и увидите».

Приезжаем в подмосковный город, славный в спокойные времена стремительным развитием электроники — для нее и строился, — а ныне вымерший и обветшавший, распродавший секреты и технологии западным «инвесторам», читай флибустьерам. Ученый народ частично пленен ими, оставшийся подался на картошку, как и предсказывал давно другой бард: «Товарищи ученые, доценты с кандидатами... автобусом до Сходни доезжаем, а там рысцой и не стонать. Небось картошку все мы уважаем...». Мы едем электричкой на останов

ку дальше, до станции Крюково, и от станционной площади направо проезжаем городским автобусом через оставшиеся сады и лес деревни Крюково на широкий проспект Зеленограда. «Шел в атаку яростный сорок первый год. У деревни Крюково погибает взвод...». Находим АО «Дока». Оно занимается выращиванием элитных мини-клубней. Нас встречает улыбающийся директор Александр Чуенко и ведет на опытное поле. «Вот наше картофельное дерево КД-100 (площадь 100 м²)». Мы осматриваемся. Все — как и рассказывал Борис Габель. Над нами проходят пластиковые лотки, в них журчит питающий раствор. Гидропоника. Когда оператор снял несколько таких лотков, предварительно перекрыв ток жидкости, открылось удивительное зрелище: сплошная белая «мочалка» из переплетенных корней, а на них масса таких же белых клубеньков (рис. 3). Теперь нам стало понятно, почему разработчики называют опытный участок древом: плоды свисают сверху на «стеблях» — корнях. Установка КД-100 дает за один урожай полмиллиона клубеньков. Этого достаточно для посадки 2000 га брянского или тульского поля. «Ну и доки...» — качаем головами. По гидропонной технологии: обычная гидропоника — «японика» плюс меристемика, япона мать, зеленоградские «менделисты-морганисты» получают от одного пробирочного растения до 60 посадочных клубней. Стерильных, без вирусов, без микровозбудителей известных болезней: фитофторы, рака, гнили. Изобретатели с ног сбились в поисках отечественного безвирусного сорта, пригодного для меристемного (из клеток ткани растения, в конкретном случае из клеток глазка) выращивания посадочного картофеля. Но нашли. Таким сортом оказался «Луговский». Успех электронщиков-огородников не остался не замеченным. Под крылом Минсельхоза дело приняло федеральный оборот в виде программы безвирусных посадочных мини-клубней.

Картошка в колготках и на липучках

Разгоряченные увиденным, мы продолжаем обсуждение в электричке из Крюково в Москву. «А я вам вот что скажу: в жаркие летние месяцы, как нынешний июнь, я со своей кошки снимаю без селекции до килограмма мохера, тонкого, длинноволокнистого, куда там оренбургской козе. Вот и считайте прибыль с квадратного метра кошачьей шубы: в 10 раз больше, чем с картофельного древа будет». Чудеса! «А у меня на окне герань выше дикого винограда вымахала; по его стволу до оконного карниза добралась и вдоль него ползет». — «Иван Петрович Павлов очень любил герань. Когда

7V⁴ >

. *

его спрашивали о его самых любимых ощущениях, он отвечал: «Закроешь глаза, опустишь кончики пальцев в тазик с теплой водой и нюхаешь запах герани». — «Вы, наверное, слышали о школьнике Косте Уткине из Тулы? В конце 70-х он предложил посадку картофеля в сетках или чулках, соединенных веревкой. Тогда много говорили, писали о нем в научно-популярных журналах». — «Да, конечно. Картофель не надо было копать, а достаточно было потянуть за веревку. В той же сетке потом можно было и прополоскать клубни, очищая от земли. И что интересно, дело получило развитие».

Геолог В.М. Фалапеев из поселка Каргосок Томской области предлагает высаживать рассаду в горшочках, соединенных растворимой нитью. Она с горшочками наматывается на барабан, который можно менять после израсходования рассады. Фалалеев идет дальше, распространяя свой опыт на семена, привязанные на одинаковом расстоянии к нитке. «Весной размотал, присыпал землей, и все. Нитки сгниют. Всходы, как на параде Можно запрограммировать рисунки из растений на клумбах: сердечко там, или бабочку, или Змея-Горыныча...».

Я знаю ударницу капиталистического труда из подмосковного поселка Кучино О.В. Казанскую-Кучинскую. Приставку к фамилии Кучин-ская она взяла не из-за графского своего происхождения, а то ли по месту нахождения своей любимой фермы в 5 соток, то ли по излюбленному виду работы — окучиванию, в котором она побеждает всех окрестных фермерш. Ольга Васильевна делится своими новаторскими приемами: «Берем и разматываем рулон туалетной бумаги. Это рассадочное поле. Капаем на нее с определенным шагом разведенным крахмалом и кладем пинцетом в каждую каплю семечко, по необходимости в два-три ряда. Бумагу с прилипшими семенами сматываем, по мере высыхания крахмала, опять в рулон. Так и готовим долгими зимними вечерами посевной материал петрушки, моркови и других «сухих» культур. Весною подготовишь канавку на грядке, уложишь в нее размотанный рулон и ждешь всходов».

«Я слышал, что в Международном центре по изучению картофеля в Лиме (Перу) вывели семена этого корнеплода. На 1 га пашни требуется всего пол-литровая банка этих семян. Если наклеить их на туалетную бумагу по русскому народному способу, то можно было бы автоматизировать и изрядно ускорить сев корнеплодных!».

«Тихий Дон» и «Дир Джон»

Мы находимся на площадке сельскохозяйственной техники перед Павильоном № 1 (слева до ракет павильона «Машиностроение») ВДНХ. Нас интересуют зерноуборочные комбайны «Нива», «Колос», «Сибиряк» (СКД-6), «Дон-1500». Народ толпится у новинок: американца «Дир Джон» («Дорогой Джон») и нашего земляка «Тихий Дон». Разговоры в толпе: «С каких это пор американская техника выставляется на Выставке достижений нашего народного хозяйства?». — «На соревнование вызывают, конкуренцию по-ихнему». — «И что?». — «А то... — наши зерновые косить будет «Дорогой Билл». — «Дорогой Джон». — «Какая разница» — «А если наш «Дон» победит? Будет ли он тогда косить в штатах Техас и Айова?». — Не будет. Своих «Джонов» в избытке». Нам не нравится такое подведение итогов — «за державу обидно», и мы хотим разобраться в технических характеристиках конкурентов.