Техника - молодёжи 2000-02, страница 33
Виктор ШИТАРЕВ, капитан дальнего плавания нем помузицировать, инструмент-то старинный. Прекрасный банкетный са лон расположен в носовой части судна на второй палубе, на корме — свободный солярий. Для высокого начальства — литерные каюты: на второй палу бе литер «А», а на главной — «Б» и «В». В них спальня, кабинет, санузел. Спальни имеют две койки и старинное трюмо, сейчас не встретишь на пассажирских судах такое убранство, ну а примечательность санузла — большая просторная ванна. Видимо, низкорослый Климент Ефремович мог в ней не только помыться, но и поплавать, впрочем, Иосиф Виссарионович тоже не отличался могучим телосложением... Пока этот исторический теплоход, поистине антиквариат, еще в руках умелых судоводителей (слева направо): капитана Бориса Ивлюшкина, капитана Дирекции безопасности судоходства и охраны объектов Московского речного пароходства, автора статьи Виктора Шитарева и старшего помощника капитана Евгения Хорякина. Да, «М.Горький» — это памятник он требует реставрационного ремонта Однако, как обычно бывает в наше время, денег на такой ремонт нет, о спонсорах — тоже ничего неслышно. Сохраним ли мы столь уникальную реликвию для потомства? Вопрос остается открытым. 2 сентября 1999 г. у причала № 1 Московского речного вокзала «Максим Горький» готовился в последний рейс, я же инспектировал этот выход. Литер «В» пассажирам не предлагался, там в одном месте слегка просел потолок, и поэтому я, как должностное лицо, с согласия капитана Бориса Илларионовича Ивлюшкина, решил расположиться там. Пока судно было у причала, наслаждался комфортом старинной каюты, как бы окунулся в атмосферу той далекой эпохи... Постепенно собирались пассажиры, заработал ресторан, послышался смех, разговоры... Люди настроены хорошо Разъездной катер. Проход из вестибюля в банкетный зал. Солярий — любимое место отдыхающих. провести время, и экипаж для них расстарается... А у нас свои хлопоты, перед самым отходом вышел из строя машинный телеграф. Теперь отдавать команды в машинное отделение придется так же, как это делалось во времена Марка Твена. Ну да нашему капитану мастерства не занимать. Отошли отлично Дали полный ход, судно бойко поплыло по глади водохранилища, меня всегда поражали великолепная настройка и установка его дизелей. Казалось бы, должна появиться вибрация корпуса, повышенный уровень шума... Но ничего этого нет В каюте тихо, через открытое окно слышен лишь шум рассекаемой корпусом воды. Унижаемые ныне наши старики — умели же они строить суда! И в этой связи с особой болью начинаешь ощущать, а рейс-то последний.. Прогулка закончилась, довольные пассажиры сходят на берег. Ну а для «Максима Горького» наступили дни, когда окончательно решается его судьба Правда, через несколько дней, 6 сентября 1999 г., он отбыл на торговые торжества в Нижний Новгород. Но это уже для представительства, как «свадебный генерал». А после праздников судно поставили на слип того же Нижнего Новгорода, чтобы оценить степень его износа. Специалисты пришли к выводу, что корпус и машины судна находятся в хорошем состоянии. И сочли за благо — отремонтировать его. Слава богу — не отправили на металлолом. Конечно, 65 лет — возраст очень преклонный для любого корабля. Но ведь — это наша история, с которой надо обращаться бережно. А потому принятое решение меня мало успокаивает. Нужен не простой, а реставрационный ремонт. Нужно восстановить историческую правительственную яхту в том виде, в каком она была Меня терзают воспоминания: на моих глазах резали ледокол «Ермак», творение С.О. Макарова. Он стоял у причала, прибранный, красивый. На лобовой переборке ходовой рубки начищенная до блеска копия ордена Ленина. И я думал — неужели у кого-нибудь поднимется рука срезать этот орден? Но у мурманских властей так и не нашлось денег на открытие музея на борту легендарного ледокола В общем, орден сорвали. А у «Максима Горького» ордена нет, но еще и еще готов повторить — это, как и «Ермак», знаменательный памятник отечественной судостроительной промышленности. ■ Фото Юрия ЕГОРОВА |
