Техника - молодёжи 2000-09, страница 47

продуктивной деятельности; на собрания, решения которых были известны заранее; на получение сведений, которые устарели за время, потраченное на их получение; время, уходящее на упражнения в военных действиях, которые, по предположениям, должны быть развязаны неприятелем тотчас, стоит только прекратить упражнения в военных действиях; свое время, убитое ради того, чтобы убить их время; время разбрасывать каменья; время уклоняться от объятий; время безвременья, некоторые виды местного времени; времена, связанные междометием «о» с нравами, а также все, что не вовремя.

Таким образом, накопилась куча времени, равная тому периоду, который когда-то понадобился группе обезьян для того, чтобы превратиться в человеческий коллектив

Но рвение стать ципроночелом было так велико, как будто стать ципроночелом почтеннее, чем самим НОВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, поэтому и сдавали, кроме вышеупомянутого времени, еще и личное время, время обнимать, время иметь и растить детей, время смеяться и плакать, время обучаться ремеслу, искусству и наукам, время чтения стихов, время отвечать спрашивающим, время слушать говорящих, время любить и время мечтатьр любви, время размышлять о времени, время беседовать с вечностью, время смотреть вперед и время оглядываться назад, время жить и время умирать своей смертью..

Так накопилась целая вечность, в которой затерялась добытая куча времени, зато ципроночелов становилось все больше и больше.

Ципроночелы считали себя как бы уже представителями НОВОГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. И поскольку условия для нового человечества были уже созданы, то ими и пользовались ципроночельники, заодно проверяя на своей шкуре, а она у них была синтетическая, благоприятность этих условий, а также побочные нежелательные действия, вызываемые всем благоприятным. Ципроночельники ввели понятия по-томственности и непотомственности, а отсюда и выбор, кто может, а кто не может считаться независимым.

Ципроночельники размножались столь рьяно, что это уже как бы снимало проблему насущности создания нового человека. Получалось, что в хороших условиях и старый человек хорош, если он имеет право пользоваться хорошими условиями.

Первое поколение ципроночельников объездило весь свет в удобных пластиковых пакетах и убедилось, что везде есть хорошие условия и хватает тех, кто имеет право ими пользоваться со смаком. Второе поколение уже нику

да не ездило и даже никуда не выходило, ибо все везде одинаково добротно. Для оздоровления пользовались ве-лобаном, который мог ускользать из-под ног с какой угодно скоростью, при этом легко можно было поджать ноги и повиснуть на поручнях, меж тем смена сюжетов на экранах продолжала меняться — то дубрава, то тропики, то тихий, то бурный океан, то пустыня с плюющимися виртуально верблюдами, были и инопланетные ландшафты, а по желанию даже боевые действия.

Общались ципроночельники между собой редко, разве чтобы сказать какую-нибудь гадость, но на это у них не хватало фантазии, и похожи они были друг на друга настолько, что проще было даже гадость пробурчать под нос себе самому и тут же обрадоваться, будто он бросил ее в¹ лицо другому.

Главным развлечением и в то же время тюрьмой-одиночкой была устаревшая реторта Центра, довольно большая и прозрачная, а внутри ее было достаточно места, чтобы съежиться в ней в позе эмбриона. Попасть туда было просто, но выйти без внешней помощи затруднительно, это было бы уже великой случайностью, это и был так называемый памятник Великой случайности работы Неизвестного.

В Центре на памяти моей произошло только одно событие. В полдень, когда, как обычно, прогремели солнечные пушки, выстрелившие в атмосферу очередную порцию серпантина для рассеяния света, в это время в стеклянные призмы лабораторных дверей проскользнули обычные солнечные зайчики, а вслед за ними двое, неизвестные, юноша и девушка, но только без положенных крахмальных халатов — в чем мать родила, но матери обычно рожают младенцев, а это были взрослые, мало того, растущие прямо на глазах существа. Они бежали вслед за зайчиками, и их голоса как-то странно вибрировали. Ципроночельники говорили либо цитатами из классиков вещизма-отношиз-ма, касающимися сплошной и поголовной человечизации неодушевленных предметов, либо газетными заголовками типа: «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ТАБЛИЦА УМНОЖЕНИЯ» или «ПОЛЬЗУЙТЕСЬ ЭЛЕКТРОПРИБОРАМИ, ПОДКЛЮЧЕННЫМИ К ЭЛЕКТРОСЕТИ». Но речь этих двух звучала непонятно: хи-хи-ха-ха! — и т.д. Мгновенно сработал аварийный сигнал, установленный на непредвиденное, и эти двое неизвестных оказались под колпаком. Они и под колпаком посмеивались и показывали при этом пальцами на ученых ципроночелов Им даже в голову не приходило заэкранировать верхними конечностями свою наготу, от которой полностью отвыкли ципроночелы, изжив ее тем, что рождались сразу в халатах.

И в этот момент вспыхнуло программное световое табло: «ПОЗДРАВЛЯЕМ СОТРУДНИКОВ ЦЕНТРА С ЗАВЕРШЕНИЕМ МНОГОВЕКОВОЙ ПРОГРАММЫ! НОВЫЙ ЧЕЛОВЕК СОЗДАН В ИСКОМОМ КОЛИЧЕСТВЕ ИЗ ДВУХ ЧЕЛОВЕК!» Это передавал робот-индикатор из сборочного, но тут же стало ясно, что сообщение ошибочное, так как результаты были налицо, под колпаком.

После этой неудачи я был уволен вместе со всеми сотрудниками, не являющимися потомственными ципроно-чельниками, поскольку вину взвалили на нас, исходя из положения об изначальной непогрешимости ципроночельст-ва. Так я впервые столкнулся с понятием отпущения.

По слухам, те двое, заключенные под колпак, продолжали расти, и в конце концов стали родоначальниками Великанов, которые заменили ципроночельникам отпущенных специалистов.

Специалисты по разным делам осели в разных регионах, я же специализировался, как было упомянуто, по чисто-т е, и мои услуги нигде не потребовались, потому что нигде не смели и думать, что у них что-то нечисто.

Я был схвачен и на какое-то время заключен внутрь прозрачного памятника Великой Случайности, где просидел в позе эмбриона несколько дней. К памятнику стали тайком приходить молодые люди, некоторые даже с цветами. Короче говоря, перед Памятником сильно натоптали.

Тогда решено было меня выпустить и назначить Дворником, пожизненно ответственным за чистоту перед памятником, что дало мне личное право считать этот памятник своим. ■

Рисунки Виктора ДУНЬКО

ТЕХНИКА-МОЛОД ЕЖИ 9 2 0 0 0

шж