Техника - молодёжи 2000-11, страница 45

ном мире невозможно уберечь себя от стресса. Ну что ж, я с этим вполне согласна...

Этот мир еще так молод... ну, если, конечно сравнивать его с нашим. Мы были задолго до его появления и наблюдали его становление от самого начала до настоящего времени. Я думаю, мы же увидим и его конец.

Моя память еще хранит отголоски былых дней. В ней всё еще живут картины зарождения этого мира.

Вначале была пустота. Гулкая, холодная. А потом был свет — всепоглощающий, дарящии тепло, долгожданный. Он рассыпался и стелился, пробуждая жизнь. И вот, наконец, она, заспанная и несмелая, потихоньку выползла из тьмы и, взметнувшись, забурлила изменчивым потоком.

С каждым днем она порождала все новые и новые формы. Она росла и ширилась, заполняя любые пустоты, встречавшиеся на ее пути. Каждая трещинка, каждая ямка или впадина не были обделены ее вниманием...

А мы были всегда. Мы были среди этих звезд, сияющих сейчас в бархатном осеннем небе. Мы жили в другом мире, не похожем на этот В нем не было людей, а были только тени. Они передвигались как-то странно, плавно перемещаясь с места на место. Хотя тогда нам не казалось это странным. Наверное, мы слишком привыкли к людям. К их мерной, быстрой или медленной походке. К звуку их голосов. Там не было голосов... Там были лишь нечленораздельные звуки, завывания и стоны, разносящиеся далеко в черной пустоте. Мы привыкли к ним.

Мир теней был бестелесным, а мы бродили в нем, все так же, как и сейчас, гордо задрав головы

Потому, что мы были Хранителями теней. Мы тщательно следили за ними, не давая вырваться из мира, где они никому не могли причинить зла

А потом мы очутились здесь, в этом мире. Тут нам тоже нашлась работа, конечно, не та, что раньше, но все же...

Мы не жалуемся. Одни из нас живут в сытости и достатке, другие — бродят, голодные и ободранные, по подворотням в поисках пищи и ночлега. Однако так было всегда. Так устроен мир — всё в нем делится на хорошее и плохое, черное и белое, горячее и холодное. Конечно, бывает теплое и серое, но для нас оно не имеет значения.

Легкий ночной ветерок налетел, шелестя опавшими листьями. Взъерошив мягкую шерсть и ненадолго заглянув в комнату, он развернулся и отправился дальше.

В соседнем окне, в доме напротив, зажегся свет Довольно сощурив голубые глаза, Клео взглянула вверх, в ясное темно-синее небо. Оно было сплошь усыпано звездами, между которыми медленно ползла маленькая красная точка

«Самолет», — мысль пронеслась быстро, не задержавшись в маленькой темной головке.

Все-таки люди — странные создания. Они обжили Землю, приспосабливаясь и уничтожая все, что стояло у них на пути. А теперь им мало и этого.

Самолеты носятся над облаками, и взмывают в небо ракеты, отравляя ядовитыми испарениями воздух. Людям захотелось в небо...

Подводные лодки и батискафы бороздят глубинные воды морей и океанов. Людям хочется в морские глубины.

Они проникли в земные недра так глубоко, что иногда становиться страшно.

Но всё это их заботы — нам до них нет никакого дела Мы были всегда... Это моя хозяйка думает, что взяла меня несмышленым котенком двух месяцев отроду.

Мы умираем — и возрождаемся в следующем поколении. Мы остаемся такими же, какими были. Время нам не указ. Оно проходит своим чередом, лишь краешком своего покрывала задевая нас Но это никак не отражается на нашей сущности.

Мы никогда не стареем. Это люди думают, что мы такие же, как они. Мы просто истощаемся, умираем и возвращаемся снова в молодые тела. И снова мы есть, всегда готовые выполнять свою миссию. Мы были всегда...

Клео перевела взгляд вниз. С высоты четырнадцатого этажа город внизу казался каким-то нереальным. И люди... маленькими. «Как в муравейнике», — подумала Клео и подняла глаза. Хлопнула входная дверь, и в коридоре послышались голоса. Сразу узнав голос хозяйки, Клео бросилась было ей навстречу, но вдруг замерла, услышав еще и грубый, незнакомый бас.

«Ну вот, снова хозяйка привела домой какого-то типа», — с отвращением отметила Клео и решила не показываться им на глаза. «Опять начнутся сюсюканья и восклицания типа: «Какая милая кошечка!» Ну нет, уж лучше я посижу тут и полюбуюсь звездами».

Виктория, хозяйка Клео, была довольно привлекательной молодой женщиной. Она работала менеджером в одной из преуспевающих компаний и получала достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать.

Вика была не замужем, и в ее квартире время от времени появлялись мужчины.

Одно время ходил художник, затем его сменил бизнесмен, потом хозяйка увлеклась программистом...

Клео знала их всех и понимала, наверное, лучше Вики. Ей вспомнился недавний поклонник Виктории — предприниматель Вася. Он с видом знатока осматривал ее квартиру и давал дельные, на его взгляд, советы, как ее перестроить и во что обойдется евроремонт

Запомнила Клео и программиста — коллегу Вики по работе. Он моментально прилип к компьютеру, обругал его за устаревшую конфигурацию и тут же предложил хозяйке заменить ее живую кошку на какого-то четвероного японского робота

— А что? — вопрошал он. — И есть не просит и, по-моему, гораздо симпатичнее будет, — убеждал он Вику, с опаской посматривая в угол, откуда мерцали негодующие кошачьи глаза.

Но этот не был похож на всех остальных. В нем не было развязности компьютерщика, самоуверенности бизнесмена и горячности художника. Он был другим. Еще заслышав его голос из коридора, Клео насторожилась. Этот голос... Он не был ни высоким, ни низким. А каким-то средним. И что-то в нем, то ли тембр, то ли интонация, показалось Клео до боли знакомым. Как будто она слышала его раньше. Но это не был ни один из бывших Викиных дружков. Их голоса Клео знала.

Тогда кто же? Может, кто-то из соседей? Но и соседей с такими голосами у них не было.

В комнате зажгли свет. Клео притихла за занавеской, лишь краем глаза заглядывая внутрь Было всего восемь вечера, а Вика казалась уставшей и изможденной. Она бессильно опустилась на диван. сложив руки на коленях и обернувшись в сторону приближающихся шагов.

— Входи, Ян.

На пороге появился высокий мужчина. «Ничего особенного», — отметила Клео.

Коротко остриженные темные волосы, невыразительные черты лица. И только глаза — зеленовато-серые и холодные, светились каким-то странным светом.

Казалось, они ощупывают и оценивают каждый сантиметр комнаты, ища и выслеживая какие-то только им известные цели. Клео напряглась Таких глаз не бывает у обычных людей!

Внутри росло и утверждалось тревожное чувство, что чужак на самом деле был чужаком только для Виктории