Техника - молодёжи 2001-09, страница 48

— А это что? — я выдрала куст конопли.

— Хрен его знает... Саксаул какой-то.

Я опустила пистолет и пошла к мотику. Савка внимательно разглядывал то, что он считал песком.

— Поехали на берег.

Савка швырнул камешки и завел свой драндулет.

Берег оказался в километре. Фани там не было. Вода холодно плескалась в каменистый берег Мой мотик валялся чуть поодаль. Фанин аккуратно стоял в той же позе, что и вчера. На месте костра темнели черные головешки. Гранулы совсем сгорели, а брикеты типа «полено» только наполовину. Значит, конопля выросла за ночь. Или мы за ночь сошли с ума.

Я пнула краба, медленно копошащегося возле пустой банки. Савка полез в воду купаться. Я включила говорильник:

— Шма, Исраэль, Адонай — Элохейну, Адонай — эхад... Фаня!

— Это ты? — раздался слабый измученный голос Фани

— Я. Ты где?

— Ой! Я даже не знаю... Тут все так странно. Я сижу на большом камне и смотрю с ужасом вокруг себя.

— Включи пеленгатор.

— Ага. Ой! Да вы совсем рядом. — Фаня радостно взвизгнула. — А я вчера так перепугалась. Я закрыла глаза и, повторяя молитву, побежала, куда глаза глядят.

— Фаня! А что было-то? Я вырубилась, ничего не помню.

— На вас напал дух места, и вы стали драться и палить из пестика.

-А ты?

—А я начала молиться. Я знаю, что я не богоборец. Мне лучше было в это не ввязываться.

— Так ты нас кинула, Фаня? — лениво упрекнула ее я.

— Ну... нет. Я бы так не сказала. Я молилась за вас.

Савка подошел ко мне:

— А чего она не откликалась?

— А чего ты не откликалась?

— Я боялась, что это не вы. Но когда Фейхон сказала «Шма Исраэль», я поняла, что это она.

— Она свихнулась, — сказала я мрачно, выключив говорильник.

— Ой! Не отключайтесь, а то я боюсь. На меня какие-то змеи кидаются. Цепляются за ноги и пытаются укусить.

Мы с Савкой переглянулись. Саксаул, конопля, а теперь еще и змеи. Зашибись!

— А мы сошли с ума! А мы сошли с ума! А мы сошли с ума! — заорала я в припадке неуместного веселья.

Савка размахнулся и врезал мне по затылку. Довольно крепко. Я не ожидала от него такой подлянки. Поэтому долбанулась носом об руль. Припадок жалости к себе захватил меня при виде крови, я зарыдала:

— Почему ты меня хочешь убить? Только потому, что я не хочу тебя? Ты специально придумал носорогов, чтобы свести меня с ума.

— Заткнись! Это ты со своими вечными бреднями. То она пожарников видит, то поезда. Психическая!

— Правду мне бабушка говорила, русские мужики — сволочи! Чуть что — руки распускают. Да и не русские тоже. Блин! Ненавижу!

Новый припадок поверг меня в ярость. Я вылезла из мотика и влепила Савке изо всей силы, так что он повалился на землю. Я достала пестик и уже спокойно сказала:

— Ты меня знаешь, я выстрелю.

С этими словами я пошла к воде — хоть вода-то однозначная, — стала на колени и опустила лицо в прохладную плоть волны. Савка, конечно, мог подойти сзади и отметелить, но, во-первых, я услышала бы шорох шагов, а во-вторых, мне стало фиолетово. Волна толкнула меня и всплеснула, сломав ровные ромбики ряби.

Когда я оглянулась, Савка злобно чистил свой мотик. Я спрятала пушку и села думать.

Однозначно, нас всех глючит. Туг и разбираться нечего. Надо просто добраться до «пузырька» и сваливать отсюда.

На вершине холма показалась Фаня. Она остановилась и ошалело смотрела на мой разбитый нос и простреленные, уклеенные пластиком ноги. Она перевела взгляд на Савку, потом снова на меня:

— Вы что, опять подрались? Блин! Сколько можно драться? Как вы меня достали!

— Фигня... — сказала я облегченно, — ты пришла — вот и хорошо. А то — где тебя искать?

Мне стало как-то все равно, как я выгляжу и что чувствую. И что Савка чувствует и думает. Зато было страшно интересно, что Фаня сейчас видит. Я решила развести ее.

— Где твои змеи? Ты говорила, что они кусали тебя... Пойдем, поймаем пару и зажарим. Я знаю, как классно сготовить змею.

Фаня с сомнением оглянулась:

— Мне кажется, они несъедобные

— Это неважно. — Я потащила ее за руку. — Савка! Ты пойдешь с нами?

Он нехотя оторвался от протирки мопеда и догнал нас. Я вдруг поняла, что он чувствует. Савка боялся. С ним такого никогда не было. Он боялся, но ему было западло признаться в этом.

Мы двинули вперед.

— А как же твои ноги? — вдруг спросила Фаня.

— На пару часов хватит, — отмахнулась я. — А потом мы двинем на базу, и я буду там лечиться. Все равно я не успокоюсь, пока не увижу твоих змей.

Савка шел чуть сзади нас. Такого в инструкции не было, но мы с Фаней инстинктивно взялись за руки. Вдруг я споткнулась о кусок телефонного кабеля.

— Вот! — заорала Фаня.

— Это не змея, — сказала я мрачно. — Это кабель.

Савка присел на корточки:

— Вот это?

— Да... — кивнула Фаня.

— Потрогай, — сказал он мне. — Это шланг с водой.

Вдруг «шланг« сорвался с места, завертелся волчком, вышвыривая из хвоста фейерверк электрических искр, и пополз по бархану. Слава Богу, берег еще был виден. Мы кинулись обратно к мотикам.

— Пошло оно все к черту! Давайте на базу, — скрывая страх, скомандовал Савка.

Мы сели в мотики и взяли направление к «пузырьку». Мотики быстро поднялись на крыло. Проклятая конопля колыхапсь подо мной. Мы летели очень быстро. Но еще быстрее поднялась буря. Ветер завился в смерч и стал собирать с земли куски кабеля, тучи пыли и вообще все, что мог собрать. Мотики стали неуправляемыми. Самое лучшее было — сесть на почву и ждать, когда эта напасть утихнет. Но Савку заклинило. Я видела, как он нажал на гашетку, и из обоих стволов мотика полились огненные струи.

— Савка! — заорала я. — Ты чего делаешь?

— Сейчас я его замочу! — пригрозил Савка и продолжил штурм.

— Там никого нет... Кого ты собрался мочить?

В ответ я услышала только, как затих отключенный Савкин говорильник.

— Фаня! Ты кого видишь? — спросила я, увидев на лице Фани выражение религиозного экстаза.

— Это Он! Шма, Исраэль, Адонай — Элохейну...

— Неужели Господь Бог Израилев?

Фаня посадила мотик и окончательно перешла на иврит. Я опустилась с ней рядом, оставив Савку одного расстреливать того, кого он видел. Губы Фани фанатично шевелились под крышкой мотика. Я вылезла наружу и подошла к Фаниному мопеду. Встала перед ее лицом и начала маячить руками, чтобы Фаня открыла крышку. Но Фаня закрыла глаза. Тогда я плюнула и села на землю. Ветер все сильнее трепал волосы и одежду, больно чиркая по коже мелкими камешками. Я закрыла глаза и легла ничком. Черт, даже если это все глюк, кровь-то настоящая.

Правило номер 00. Привет от китайской бабушки.

Вдруг я увидела: вся планета была не песком, не почвой, не камнем, не бурьяном, и ветра на ней никакого не было. Она была ничем. Вернее, она была всем. В глазах засбоило, как на взбесившемся мониторе. Я видела: то, что видела Фаня, то, что видел Савка, то, что видела я... Восемнадцатое поле перегрузилось и замкнуло.

Я увидела себя в Абсолютном Ничём.

Я знала все, что происходит вовне и во мне. Я знала, что Савка бьется со Змеем Горынычем, что Фаня молится косматому иудейскому богу. Но на самом деле ничего этого нет. На самом деле — только неустойчивые нити света, сбивающиеся в клубки, спирали и горбы. Из этого плотного света и состоит вся планета. И змеи, и поезда, и носороги, и Фанин бог.

— Стойте! — я вскочила на ноги.

Но они не слышали. Они не видели, продолжая свою безумную битву. Фаня молилась, Савка палил в смерч. Я подумала, что он справился бы с ним, если бы был один. Потому что никто не знал бы, то это не Змей. И тогда смерч поверил бы в то, что он Змей, и рухнул бы под ноги русскому герою Савке.

Я вытащила пестик и расстреляла в воздух весь свой запас ракет. Но они все равно не видели, тогда я стала терпеливо ждать, когда они устанут.

Смерч увеличился в объеме и, подхватив нас всех, понес над ревущей планетой. Никаких физических причин для такого атмосфер

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 9 2 00 1

45