Техника - молодёжи 2002-02, страница 25

АРКТИКЕ

(здесь и далее даты приведены по старому стилю)

Но с суши гидросамолет взлететь, конечно, не мог, и поэтому Нагурский и Кузнецов соорудили из бревен слеги и по ним осторожно спустили авиалодку на воду. Нагурский проверил работу двигателя и совершил получасовой пробный полет над бухтой. Все было в порядке. Но затем возникла проблема: что брать с собой в путь? «Фарман» мог нести только около 350 кг груза. Поэтому взяли лишь самое необходимое — теплую одежду, продовольствие и винтовки, многое полезное оставив на месте сборки самолета.

Итак, 8 августа 1914 г. Нагурский и Кузнецов полетели на Север вдоль западного побережья Новой Земли на высоте 800 — 1000 м; температура за бортом была около минус 15° С.

Нагурский был поражен и очарован пейзажем, открывшимся под крылом его самолета В своей автобиографической книге он поделился впечатлениями во время первого полета в Арктике «Тяжело груженый самолет с трудом поднялся надо льдами, но затем стал быстро набирать высоту; перед нами открывались все более красивые виды. Направо находился остров с грядами островерхих хребтов и спускавшимися по ним ледниками, налево белый океан, на котором кое-где виднелись темные пятна открытой воды Ледяными верхушками сверкали живописные, фантастических форм айсберги. Они были распо ложены то ровными рядами, то беспорядочно разбросаны; по форме одни напоминали стройные обелиски или призмы; другие — странного вида коряги. Все они искрились, как бы обсыпанные миллионами бриллиантов, в лучах незаходящего солнца. Сознание, что я первый человек, поднявшийся на само-

Ян Иосифович Нагурский накануне поступления в Морское инженерное училище. ^

Я. И. Нагурский и его самолет «Морис-Фарман» на Новой Земле.

лете в этом суровом краю вечной зимы, наполняло радостью и беспокойством, мешало сосредоточиться».

Но беспокойство и неуверенность скоро прошли, и Нагурский освоился в небе Арктики: за 4 ч 20 мин он преодолел 420 км. Не обошлось и без неожиданностей. В получасе лета от острова Панкратьева «Морис-Фарман» попал в сильную бурю, видимость стала очень плохой, и пилот сначала сбился с курса. Но, направив машину на восток, Нагурский через 30 мин нашел потерянный ориентир и достиг острова Баренца. Из-за тумана машину здесь посадить не удалось, и поэтому пилот направил свою летающую лодку на юг, в сторону губы Крестовой, где сел на воду у входа в губу Машигина, близ мыса Борисова.

Здесь авиаторы решили передохнуть и дождаться подхода «Андромеды», вспомогательного судна экспедиции, чтобы заправиться бензином и маслом. Ждать пришлось целых 18 часов; за это время самолет примерз к льдине, и его занесло снегом. А тут, как назло, заболел Кузнецов — он сильно простудился, так как не привык к подобному климату — ранее он служил в теплых краях, на Черном море.

Утром 9 августа, освободившись из ледового плена, авиаторы продолжили полет: капитану «Андромеды» нужны были сведения о ледовой обстановке в этом районе Новой Земли, так как он имел поручение установить продовольственный склад на острове Заячьем для экспедиций, пропавших в 1912 г А затем Нагурский и больной Кузнецов занялись обследованием острова Пан кратьева, где предполагалось обустроить базовый лагерь для полетов вдоль восточного берега Новой Земли и в сторону Земли Франца-Иосифа.

Во время этого полета Нагурский заметил небольшую избушку, стоявшую среди обломков скал. Посадив самолет, авиаторы полчаса карабкались к этой избушке. С бьющимися сердцами они отворили дверь, вдоль стен избушки располагались нехитрые нары, а посередине стоял стол, на котором лежала жестяная труба, составленная из пустых консервных банок. В этой трубе Нагурский обнаружил бумаги экспедиции

Г.Я. Седова, а также его рапорт в Морское министерство...

В этом рапорте начальник экспедиции к Северному полюсу сообщал, что из-за сложнейших ледовых условий, сложившихся в1912г.,оннесмогнасвоем судне «Святой мученик Фока» пройти к Земле Франца-Иосифа Оставив судно в 15 км от острова Панкратьева Седов и часть экипажа перешли в избушку на зимовку, а другие остались на корабле, чтобы следить за его сохранностью. В той же жестяной трубе находился и дневник. Так удалось найти хотя бы первые следы одной из трех пропавших экспедиций.

Сначала Нагурский и Кузнецов хотели несколько дней отдохнуть в этой избушке, но их беспокоило, что самолет находился от нее примерно в 3 км, и за его сохранность нельзя было поручиться. Поэтому они спустились к морю и построили на берегу ледяную хижину наподобие эскимосского «иглу». Проведя в ней три дня, рано утром 12 августа авиаторы взяли курс на остров Рудольфа, северный остров Земли Франца-Иосифа. Полет шел на высоте 1500 м при температуре минус 15°С; по пути самолет попал в туман и начал быстро обмерзать: льдом покрывались не только крылья и растяжки, но даже очки и одежда пилота. Тем не менее Нагурский облетел полуостров Литке и благополучно вернулся к острову Панкратьева, где стояла «Андромеда».

Вечером того же дня Нагурский совершил еще один вылет, взяв курс на мыс Нассау. Но, поднявшись на высоту 500 м, он услышал в двигателе зловещий стук и спланировал на воду. Самолет взяли на буксир шлюпки с «Андромеды»; на корабле мотор разобрали и обнаружили в нем серьезные поломки, на устранение которых ушло более двух недель.

30 августа Нагурский совершил еще несколько полетов, но на следующий день капитан «Андромеды» принял решение прекратить дальнейшие поисковые работы. Во время последнего полета на «Морисе-Фармане» Нагурский было сбился с маршрута, но, на свое счастье, обнаружил на рейде Крестовой губы пароход «Печора», капитан которого приказал разобрать гидроплан. В начале сентября «Печора» вернулась в Архангельск, а оттуда Нагурский отправился с рапортом в Санкт-Петербург, в Главное Гидрогеографическое управление.

В 1915 — 1916 гг. в журналах «Воздухоплавание» и «Записки по географии» появились публикации, в которых подробно описывались полеты Нагурского и оценивались перспективы применения авиации на Севере. С объемистой брошюрой на эту тему выступил и М.Е. Жданко, один из горячих сторонников развития полярной авиации.

Первая мировая война на два десятилетия задержала освоение Севера с по-мощь.о летательных аппаратов Сам Нагурский уехал на родину, в Польшу, и уже никогда не бывал в Арктике Но нам следует помнить имя человека, сделавшего первые шаги по освоению нашего арктического неба. ■