Техника - молодёжи 2002-04, страница 47

опасные измерения и нечаянно открыли Врата. Но мы не ведали Зла и никогда ему не служили. В этом есть разница, Антон. Ныне же слуги Тьмы пытаются вновь открыть ей путь на Землю. Если это случится, вашей цивилизации придет конец...

— Для ученого вы слишком некритично воспринимаете чужую мифологию. Истина в том, что этим слизнякам не хватило мозгов и воли, чтобы поставить Силу под контроль, — объяснял мне другой собеседник. — Для этого нужен человек, а не медузоид. Уж поверьте, мы справимся!

— Нет! — выкрикнул я. Господи, как мне было плохо...

— Ладно, была бы честь предложена, — человек в черном передернул затвор. — Вы, господин Журавлев, конечно, специалист, но у нас найдутся не хуже. Что касается вашей строптивой любимицы, то мы, скорее всего, порежем ее на мелкие кусочки, из которых вырастим более послушных деток.

С Венди начало происходить что-то странное. Она непрерывно меняла форму, щупальца причудливо извивались. Незваный гость остановился, словно завороженный удивительным зрелищем, и невольно опустил оружие...

Не знаю, что на меня нашло. Помню только, что адски болела голова и очень хотелось, чтобы все кончилось, как страшный сон. Не знаю, как мне удалось то, что я сделал. Очевидно, мой оппонент на это не рассчитывал — сработал эффект неожиданности. Все произошло в какие-то мгновения.

С диким криком я бросился на злодея. Мы боролись, раздался выстрел... Спустя пару секунд я понял, что еще жив и даже не ранен. А вот тот другой, в черном, затих. Чтобы окончательно убедиться в происшедшем, я, наконец, включил верхний свет и насколько мог внимательно осмотрел тело. Опасный человек, убийца, а возможно, и злой колдун, был совершенно мертв, как самый простой смертный.

— Венди, все кончено, — сказал я. — Он больше нас не потревожит.

Венди молчала, свернувшись в ком и подрагивая бахромой.

— Венди! — позвал я. — Что с тобой?

Ответом мне было молчание... И я вдруг понял, в чем дело. Волна ужаса захлестнула меня. Я тоже стал убийцей, и теперь недостоин общения с Перворожденной. Но ведь это же особый случай! Я защищал ее и себя, да и все человечество, если это не громкие слова.

Наверное, я вел себя очень глупо Битый час я кричал, умолял и угрожал, как отвергнутый любовник в плохом романе. Все было бесполезно.

Наконец я устал и сел на пол, спиной к аквариуму рядом с трупом в луже крови. Эта кровь уже была у меня везде — на руках, лице и одежде. Кровавый убийца!

Я взял в руки пистолет — второй раз в жизни. Теперь он оказался неожиданно тяжелым. Медленно я поднес ствол к виску...

В последний момент рука, помимо моей воли, дрогнула и я почувствовал только ожог. Сзади раздался звон разбитого стекла и плеск растекающейся воды... □

— последний

СОЛДАТ ПОСЛЕДНЕЙ

II | Он проснулся и, не открывая глаз, по-■к| ||/1|авр^1 тянулся привычно к кнопке звонка.

|| Щ1 Пальцы скользнули по шершавой стене, задели провод и уже по нему добрались до прохладной металлической пуговки. Он вдавил ее и долго удерживал в нажатом состоянии, как обычно, пытаясь услышать сам звонок. И, как обычно, ничего не услышал.

Плотно сомкнутые веки не мешали ему видеть яркий утренний свет.

Шторы опять открыты. Снова солнце светит прямо в лицо, разбрасывает живые теплые пятна по чистой, безупречно чистой комнате. Очередное безоблачное, освеженное ночным дождем утро за окном.

Идеальный мир. То, ради чего он воевал. Ради чего отдали свои жизни другие...

Он потянулся, все еще не торопясь прозреть. Сел на жесткой кровати, отвернувшись от солнца. Спустил ноги на теплый пол,

вслепую нащупал голыми ступнями мягкие домашние тапочки. Забавные такие тапочки: глубокие, бархатные, с пушистыми большими помпонами. Похожие тапочки были у него до войны, дома...

За дверью раздались шаги. Ровно минута и двенадцать секунд прошло с того момента, как он нажал кнопку. Минута и двадцать секунд — это было в сценарии каждого дня. Следом должна последовать фраза: «Здравствуйте, Катис».

Дверь бесшумно отворилась — он уловил это по движению воздуха.

— Здравствуйте, Катис.

Он открыл глаза и сказал сварливо:

— Хоть бы один-единственный раз вы произнесли что-нибудь другое. Вечно это: «Здравствуйте, Катис».

Высокий молодой человек, закутанный в ослепительно белый халат, сдержанно кивнул:

— Хорошо.

— Что у нас на сегодня?

— Сначала завтрак...

— Об этом я догадывался и пять лет назад.

— Затем душ...

— Не тяните резину, Свитес.

— ...просмотр утренних новостей, работа с почтой, обед, два часа гипносна...

— Хватит! Все это я знаю. Есть что-то новое? -Да-

— И что же это?

— Утка с яблоками на ужин Кремовы торт. И хороший коньяк.

— Коньяк? Хм!.. Немного не то, что я ожидал. Но тоже неплохо. В честь чего все это?

— У вас сегодня День Рождения.

— Вот уж, действительно, что-то новое! У меня же никогда не было дня рождения.

— В архивах мы нашли ваши старые документы. Там есть эта дата.

— Сегодня?

— Сегодня.

— И сколько же мне исполняется лет?

— Сто два года, Катис.

— Подумать только! Немудрено, что я растерял всю свою память.

Высокий еловек в безупречно чистом халате чопорно кивнул и вышел за дверь. Через пару мгновений он вернулся, катя перед собой тележку-столик с завтраком.

— Сначала оденетесь или будете завтракать прямо так? — спросил он.

— Зачем одеваться? Эта пижама меня вполне устраивает.

— Как хотите, — молодой Свитес пожал плечами и придвинул тележку к самой кровати. Ловкими выверенными движениями он снял с тарелок крышки, достал из небольшого выдвижного ящика вилку, нож, выложил перед старым Катисом. — Сделать вам бутерброд?

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 4 ' 2 0 0 2

45