Техника - молодёжи 2002-04, страница 48

— Не надо. Я сам.

— Кофе со сливками?

— Не трогайте. Сегодня я буду пить черный.

— Как скажете, — Свитес отступил на шаг назад, вытянулся возле дверного косяка, замер.

Катис посмотрел на него, хмыкнул и принялся за еду. Нехотя он ковырнул вилкой салат, но тут что-то пришло ему в голову, и он встрепенулся, поднял глаза

— Послушайте, Свитес¹ -Да?

— Сегодня ведь мой День Рождения? -Да.

— И вы мне напьете коньяк? -Да.

— Так, может, вы дадите мне самую чуточку сейчас? К завтраку. А?

-Нет.

— В кофе. Всего несколько капель.

-Нет.

— Но почему?

— Утром алкоголь вреден.

— То же самое я всегда говорил своим боевым товарищам Но сам этому никогда не верил .. Значит, нет⁹

-Нет.

— Окончательное нет?

-Да.

— Что «да»?

— Да, окончательное нет.

— Вы меня запутали, Свитес. И я вынужден капитулировать — Катис вернулся к салату, вяло пожевал зелень, отодвинул тарелку. — Уберите. Не хочу есть. Подожду лучше утку с яблоками.

— Как угодно. — Свитес отодвинул столик, выкатил его за дверь, вернулся. — Ванна готова.

— А может, обойдемся без этого? Знаете, Свитес, я почему-то думаю, что сегодня будет необычный день.

— Сегодня ваш День Рождения.

— Вот-вот Мне хочется верить, что этот день будет особым.

Катис встал. Шаркая по стерильно чистому полу стоптанными

тапочками, подошел к вечно закрытому окну. Прижавшись лбом к стеклу, выглянул на улицу. На свободу.

Яркое солнце зависло над бескрайним лесом. Кругом, куда ни кинь взгляд, сплошная нескончаемая зелень: рощи, перелески, местами торчат темные пики хвойных деревьев, клубятся кущи разросшихся ивовых кустов Горизонт, размытый туманной дымкой, отступил невообразимо далеко...

— Красиво, — выдохнул Катис. — На каком мы этаже?

— Здесь один этаж.

— Ну, тогда сколько метров до земли?

— Чуть больше двухсот.

— Да конечно. Я вспомнил... Склероз Свитес, презабавная вещь. Конечно же, двести двадцать метров Башня... Я чувствую

себя принцессой, заточенной в замке. 1де же мои принц, мой избавитель? Свитес, вы случайно не принц⁹

— Нет, Катис. Я дракон, который вас сторожит.

— О! Вы сегодня даже шутите! Действительно, что-то случится... — Катис залез на подоконник, привалился спиной к толстому прочному стеклу, за которым разверзлась зеленая пропасть.

— Знаете, Свитес, я мечтаю когда-нибудь выйти отсюда. Вдохнуть полной грудью свободный воздух. Мне почему-то кажется, что он сейчас совсем другой. Не тот, что был до войны. Не так ли?

— Не знаю. Я родился, когда война уже закончилась.

— Воздух должен благоухать, цвести, веять. Воздух должен гудеть, шелестеть, шуршать. Он должен жить. Дышать. А не как здесь...

— Вам же известно, что вы не можете находиться за пределами башни

— Вы мне постоянно об этом напоминаете, ничего толком не объясняя

— Я неоднократно говорил, что башня поддерживает нормальную жизнедеятельность вашего организма. Она управляет вашим стимулятором сердца и...

— Вот не надо начинать все с начала! — вскинулся Катис. — Я совершенно здоров и отлично себя чувствую. Я просто уверен, что этот стимулятор вы выдумали, чтоб удержать меня на месте.

— Вам сто два года не забывайте.

— Разве я могу это проверить? Я выгляжу максимум на шестьдесят.

— Вам сто два года. А то, как вы выглядите, это заслуга башни. И медицины.

— Какая к черту медицина! Неужели вы думаете, будто я способен поверить тому, что для поддержания меня в живом состоянии, — Катис хмыкнул, скривился, — необходима огромная башня в двести метров высотой?

— Двести двадцать метров.

Они долго глядели друг другу в глаза и молчали. Первым взгляд опустил Катис.

— Ладно, черт с вами! Пусть будет так. Но рано или поздно я решу и эту загадку. Я ведь уже решил одну, — старик хитро прищурился. — Сказать, какую?

— Как угодно.

Катис вновь поднял голову и заглянул в молодое лицо Свитеса. Посмотрел пристально, серьезно. Сказал:

— Вы ведь не тот, кем кажетесь. Не так ли?

Свитес выдержал взгляд, пожат плечами.

— Все мы не те, кем кажемся.

— Не надо притворяться, что не понимаете. Не надо Вы отлично знаете, что я имею в виду... Вы не человек, Свитес.

— С чего вы взяли?

— Ага! Заинтересовались! Ищете, на чем прокололись? Свитес, я сейчас же хочу поговорить с человеком.

— Я человек.

— Нет, Свитес, нет. Я хочу поговорить с настоящим человеком. Понимаете? С настоящим!

— Хорошо, только не волнуйтесь. Вам вредно так возбуждаться.

— Я перестану волноваться, когда поговорю с человеком!

— После обеда я направлю к вам доктора Раксина.

— Доктор Раксин⁹ Ха¹ Он такой же, как и вы. Все здесь — и доктор Раксин, и вы, и уборщик — не помню его имени, и .. — Катис вдруг остановился, захлебнувшись неоконченным словом. Лицо его налилось краской. Он что-то неразборчиво просипел, задыхаясь. Сгорбился, закрыл рот ладонями и зашелся в приступе яростного хриплого кашля.

Свитес подошел и положил руку старику на спину, поддерживая содрогающееся тело

— Все, спасибо. — Катис откашлялся, перевел дыхание. Глаза его слезились, на носу висела мутная капля. Он утерся.

— Вам не следует волноваться, — укоризненно сказал Свитес.

— После обеда к вам зайдет доктор, поговорите с ним. Мне кажется, что вам нужна помощь.

Катис промолчал, разглядывая мокрую ладонь.

Писем на этот раз было немного. Чуть более десятка.

— Вы только послушайте, Свитес, — сказал Катис. Старик лежал на кровати, на неубранной постели, прямо поверх скомканного белья, наплевав на все обычные правила. — Цитирую: «Дорогой Солдат! Мы узнали, что сегодня Ваш День Рождения. Поздравляем Вас и желаем крепкого здоровья и долгих лет жизни.