Техника - молодёжи 2003-05, страница 58

шим позже постриг под именем Сергия. Тогда же голландец познакомился с жителем Кандалакши Феодором Ци-деновым, который создал для карел письменность и перевел на карельский язык православный молитвослов. Именно от него Салинген услышал увлекательнейший рассказ о Соловецком монастыре и его основателях преподобных Зосиме и Савватии. Не поверив сначала своему собеседнику, он через два года все же убедился в правдивости его слов, когда европейский корабль доставил самого голландца вместе с итальянскими мастерами на легендарные Соловки.

Вчитываясь в оставленные Салинге-ном записи, невольно задумываешься, с какой же целью предприимчивый антверпенский торговец собирал в далекой северной стране информацию (кстати, в основном политического характера), далекую, прямо надо сказать, от его купеческих интересов? Но если проследить дальнейшую его биографию, то мотивация его поступков становится понятной. Появившись на Мурмане в качестве агента торговой компании, Салинген в 80-е гг. переходит на дипломатическую службу к королю Фредерику II и становится его комиссаром в Коле, представляя теперь интересы Дании. Причина смены подданства скрывалась в нестабильной политической обстановке, сложившейся в тот период в Нидерландах. Видимо, Салинген не очень-то стремился на родину, да и оставлять процветавшее дело, конечно же, не

хотел. На новом поприще он целенаправленно пытался содействовать разрешению русско-датских пограничных споров, но, естественно, всегда в интересах датской короны, получая за свою безупречную службу весьма щедрое вознаграждение. В его донесениях красной нитью проходит мысль о том, что никакого исторического права на владение Кольским полуостровом у русских нет. Одновременно голландец не оставлял и торговые дела, не забывая регулярно пополнять свой карман. Еще будучи агентом антверпенской компании, Салинген занимался наблюдениями в России явно некоммерческого характера и, вероятно, с дальним прицелом, рассчитывая когда-нибудь заинтересовать ими датчан. Как раз именно по этой причине некоторые европейские купцы часто оказывались в царских темницах, годами расплачиваясь за свое излишнее и, прямо скажем, небескорыстное любопытство. Например, Оливер Брунел, акционер той же антверпенской компании, уличенный в шпионаже и финансовых спекуляциях, несколько лет провел в ярославской тюрьме. Выйдя из нее, он перешел на службу к Строгановым, которым впоследствии оказал немалые услуги.

Что же касается Сапингена, то он совершал многократные плавания вдоль берегов Русской Лапландии, измерял в заливах глубины, ставил опознавательные знаки, определял направления течений и т.д. Им была обсле

дована значительная территория Поморья от Колы до Онеги, а добытые данные легли в составленную им же карту Северных земель, преподнесенную в дар королю Кристиану IV, который сменил на престоле своего отца. От него Салинген получил весьма любопытную королевскую инструкцию, предписывавшую ему при посещении гаваней Лапландии выяснять, кто из иностранцев там бывает, платят ли они датчанам транзитную пошлину, а также собирать сведения о пограничных рубежах, но, главное, проводить агитацию среди местных жителей, чтобы склонить их к переходу под власть датского короля. Таким образом, и на новом поприще голландец продолжал заниматься делами, которые, как принято теперь выражаться, были не совместимы с его дипломатическим статусом.

РУССКИЕ СБОРЩИКИ ДАНИ ходили на реку Полную на Финмаркене еще в XV в. Но в 1573 г. датчане дипломатическим путем добились их ухода оттуда. Вот с этого инцидента и начинаются нескончаемые русско-датские распри о принадлежности Лапландии. И если нашу сторону сложившееся положение вполне устраивало, то датчане предпринимали сбор именно такой информации, которая, по их мнению, могла бы обосновать их право на владение всей Лапландией.

В 1574 г. датский посол в Москве настаивал на проведении пограничного съезда для установления «справедпи-