Техника - молодёжи 2004-02, страница 12

т о

Нелепый вопрос, скажет читатель. И будет неправ. Попытаюсь объяснить, почему.

Классический образец нелепости — «какого цвета фунт?» — настолько навяз в зубах, что в дискуссии 30-х гг. И. Тамм модифицировал ветхую классику: «какого цвета меридиан?». Уязвив оппонента, он, как истинный физик, достиг более высокого уровня обобщения, распространив понятие «цвет» на координаты. Правда, в отличие от вполне убедительной массы, меридиан (а не закопанный в Гринвиче рельс), штука виртуальная: легко представить свалившийся на тебя фунт изюма и даже фунт стерлингов, но ощутить меридиан... А на НЕвещественное цвет накладывается плохо — недостаточно дико звучит. Словом, таммовская новация девальвировала нелепицу, и когда кто-то из физиков, «не могши постигнуть таинств природы разсудком», с досады

S С I

N С

ляют фашистскую физику и ведут борьбу против неарийских теорий, чуждых «немецкому национальному духу», — не только против теории относительности еврея Эйнштейна, но и теории неопределенности и квантовой теории Гейзенберга, для чего Гей-зенбергу дано прозвище «Weisser Jude» («белый еврей»), т.е. человеке правильной арийской бабушкой, но со взглядами, которые не нравятся фашистам.

По всему физическому фронту с Ле-нардом и Штарком смыкается группа советских физиков Тимирязева, Кас-терина. Электрические бублики Штар-ка поразительно напоминают силовые вихри Кастерина и Миткевича.

Не знаю, каковы побуждения этой группы физиков, но я ясно вижу объективный вред их деятельности. Они стремятся создать в МГУ центр реакционной физики. Они ведут подкоп под лучший журнал, на котором вос-

ты старой классической физики добыты северными расами, тогда как новейшие заблуждения теории относительности и квантов обязаны неарийскому духу в физике.

...очевидно, что А.К.Тимирязев, А.А.Максимов, акад. В.Ф.Миткевич, считая себя материалистами, являются в действительности научными реакционерами... Нужно выяснить для всей советской общественности, каковы должны быть пути советской физики, где наши враги и где друзья. Очистив, таким образом, почву от сорняков, можно будет приступить к созданию настоящей философии современной физики, достойной мирового центра марксистской науки», (акад. А.Ф. Иоффе, «О положении на философском фронте советской физики» // «Под знаменем марксизма», № 11-12, 1937.)

Убийственный, в буквальном смысле слова, силлогизм 1937 г.: кто от-

прошелся по поводу масти гипотетических кварков, некоторые на полном серьезе восприняли это как главный вопрос квантовой хромодинамики, который так и звучит: «какого цвета кварк?».

Однако вернемся к той дискуссии. Ясно, не окрас меридианов волновал ученых — тогда во всесоюзном масштабе громили научных диссидентов. Стоит напомнить, как расправлялся с ними другой истинный физик, беспощадный к врагам релятивизма, прокладывая путь победоносному шествию самой передовой научной теории всех времен и народов.

«В опыте Майкельсона идея неподвижного эфира потерпела поражение после того, как еще раньше пришлось отвергнуть представление о захвате эфира движущимся телом. Выход из этих противоречий был найден Эйнштейном в теории относительности: вместе с тем из физики выброшен был эфир в ту же сорную корзину истории, куда уже раньше отправились флогистон (тепловая жидкость), магнитные жидкости и другие наивные механистические фикции.

Но все еще остались дорелятивист-ские физики, которые упрямо не желают признавать теорию относительности, — это Ленард и Штарк в Гэрма-нии, Дж.Дж.Томсон¹ в Англии, А.К.Тимирязев и Н.П.Кастерин в СССР.

Ленард и Штарк сочетают эту научную реакционность с мракобесием оголтелого фашизма... Они возглав-

¹ Ленард, Штарк, Дж.Дж. Томсон — нобелевские лауреаты.

питываются советские физики, «Успехи физических наук», стремясь скрыть от советской молодежи передовые идеи ведущих ученых и сохранить, таким образом, свой авторитет.

Не выйдет это дело! Советский читатель воспитан на идеях Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина.

Товарищ Сталин видит признак настоящей науки в том, что она не боится фетишей. А группа Миткевича, Тимирязева, Кастерина, создав себе фетиш из эфира, атомных шариков, силовых трубок, заполнявших физику их студенческих лет, отгородилась ими от новых идей, которые, совершенствуясь и обогащаясь с каждым новым шагом, ведут физику от одного успеха к другому.

Ведь зачеркнув теоретическую физику Фока, Френкеля, Тамма, Ман-дельштамма, Ландау и их учеников, мы вычеркнем без остатка всю советскую теоретическую физику. Ведь са-ми-то Тимирязев, Миткевич совершенно бесплодны, а о плодах Кастерина лучше не вспоминать!

Я утверждаю, что путь Тимирязева, Миткевича, Кастерина — это путь антиленинский, антисталинский, это путь борьбы с диалектическим материализмом, борьбы за утерянные механистические позиции.

В другом лагере — крайние фашисты, заклятые враги Советского союза Ленард, Штарк, физические теории, которых близки взглядам Тимирязева и Кастерина: Ленард и Штарк обосновывают свой антисемитизм, свое презрение к славянам, французам и т.д. тем аргументом, что важнейшие результа-

вергает теорию относительности, тот против Эйнштейна и его адептов, а следовательно, антисемит и фашист (угадайте с двух раз, что стало с Кас-териным?). Кроме того, Иоффе дает понять: теория относительности — национальная святыня! Говорят, астрофизик — это национальность; оказывается, и релятивист тоже.

Кстати об астрофизике — вот где раздолье... В этот заповедник не каждого релятивиста пускают, там к вымени науки припали избранные. Там можно все — абсолютная свобода высказывний при полной безответственности. В частности, видный астрофизик И. Шкловский сперва, вслед за Дж. Бруно говорил о множественности обитаемых Миров и внеземных сверхцивилизациях («Правда», 14.04.65), но вскоре понял, что права была все-таки Святая инквизиция и Земная цивилизация единственная в Галактике и во Вселенной тоже («Вопросы философии», №9, 1976). Поди, проверь.

Проще проверить другое — откуда заимствован астрофизический рассказ о Большом Взрыве: «...вакуум — состояние поля с наименьшей энергией — можно считать «относительным небытием». Первоначально Вселенная находилась в вакуумном состоянии, когда имелось лишь гравитационное поле и создающая его плотность энергии в вакууме. Затем происходит переход вакуума в более низкое энергетическое состояние с рождением массивных частиц». Не очень понятно, как «поле с наименьшей энергией» перешло «в более

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 2 2 0 0 4

10