Техника - молодёжи 2004-03, страница 16
Николай Дмитриев пуляция — штука особая. Во-первых, она очень мало меняется со временем. Самые первые манипуляции были описаны английским судьей Реджинальдом Скоттом в его книге «Разоблачение колдовства», изданной в Лондоне в 1584 г., и они, эти пальцевые мистификации, употребляются до сих пор в репертуарах прославленных иллюзионных маэстро. Ловкость рук, научно выражаясь, оказалась инвариантной во времени. А во-вторых, по моему убеждению, возраст дееспособного манипулятора может колебаться в очень широких пределах. Взять шотландского чародея Джона Рамсея — он завое вал второе место в категории «Манипуляция» на Конгрессе ФИСМ (Брюссель, 1949), когда ему исполнился 71 год! В итоге сам собой напрашивается вывод об удивительных свойствах рук — если обращаться с ними бережно и аккуратно, держать их в постоянном тонусе, не перенапрягать мощными нагрузками и не бросать на «самотек», какое долголетие они могут явить миру! Обычные человеческие руки... ФЕНОМЕНЫ. Когда прозвучало имя Жан Пьера Валларино, Николай негромко проговорил: — Я помню его. 10 лет назад наша группа гастролировала во Франции, и состоялась творческая встреча. Великолепный фокусник! Карты и монеты — больше для него ничего не существует. Его руки прямо поют... Валларино оправдал слова Николая. Одна монета, уложенная мягким касанием на центр стола и накрытая игральной картой, вдруг пропала, а затем стала возникать, поблескивая, в разных точках темной поверхности — сначала там, куда Валларино бросал пустую карту, а чуть позже выплывала из-под угла этой карты, словно материализуясь на глазах зрителей. В зале, где сидели профессионалы жанра, висел ропот недоумения. — А приемы очень простые, — вполголоса комментировал Николай. — Нам он тогда раскрыл свои секреты, но что толку? Можно знать все досконально, но попробуй-ка сделать это реальностью. Я вспомнил фотографию карточного трюка в исполнении Жана Вапто-на, получившего первую премию в категории «Манипуляция» на раннем Конгрессе ФИСМ (Амстердам, 1946). Он развел руки на неимоверное расстояние, и обычные игральные карты устремились шелестящим водопадом из одной руки в другую. Экс-трим-трюк в полном смысле слова, ибо протяженность полета буквально вызывала шок. Нечто похожее я испытал и от финала Валларино — пара легких, невероятно стремительных кистевых движений над столом, и на темной плоскости вдруг оказались 4 кучки монет, по 4 штуки в каждой... «Когда руки недвижимы, лицо также спокойно, — пишет анг лийский врач Джон Напьер, фокус-ник-любитель по увлечению. — А вот ловкая рука есть порождение живого ума». О Напьере говорят, «человек, влюбленный в руку». Да и книга его называется — «Руки». Вот цитата из нее: «Придворный карлик с картины Веласкеса хитро смотрит на вас, а его ловкие руки тем временем искусно тасуют колоду карт, и это очень интригует. Покой же сложенных в молитве рук Дюрера или скрытая мощь неподвижной мраморной руки Давида все-таки не так потрясают». Я согласен с выводами Напьера, но должен сказать, что Валларино хотя и не проявил в разговоре со мной особой живости ума, оказался очень приятным и милым человеком. А подлинный же поворот мыслей свершил у меня другой француз, Пьер Врама. Он, Пьер Врама, оказался единственным в мире манипулятором-дол-гожителем. Он завоевывал высшую награду— Гран-при ФИСМ — на двух Конгрессах ФИСМ, разделенных гигантским для артиста интервалом в 12 лет (Барселона, 1964 и Вена, 1976)! — Чем вы объясняете, Пьер, способность сохранять форму в течение столь долгого времени? — спросил я, и Врама ответил: — Манипуляцией. Точнее, ее терапевтическим воздействием. Эти слова заставили меня углубиться в изучение вопроса. РЕЗЮМЕ. Монеты! Пьер Врама делал широкие дугообразные взмахи, и гирлянды монет, следуя траекториям его кистей, замирали в воздухе, повисая на мгновение, а затем ладони Пьера мчались в обратном направле |
