Техника - молодёжи 2005-01, страница 19

В статьях «Исторической серии» 2005 г. будет рассказано о водолазном снаряжении, используемом при различных подводных работах, спасательных операциях и освоении Мирового океана.

«Греческие ловцы губок или полинезийские охотники за раковинами могут пробыть под водой 4 мин., а наиболее опытные до 5 мин., - писал историк судоподъемного дела Дж. Горз, - причем они опускаются на глубину до 30 м без всякой подачи воздуха с поверхности». Но для продолжительной работы на грунте этого недостаточно. Понадобилась специфическая техника.

Но только в 1797 г. немец Клингерт создал водолазное снаряжение, состоявшее из кожаной куртки с рукавами, на которую надевали цилиндрический, овальный наверху панцирь, защищавший голову и грудь от давления воды. Воздух подавался в него с поверхности ручным насосом по трубке, другая предназначалась для выдоха. В следующем году устройство Клингерта испытали на реке Одер - водолаз опускался на глубину до 23 м, ходил, наклонялся - однако по ряду причин оно не нашло широкого применения.

В 1829 г. российский изобретатель Гаузен разработал и изготовил более совершенный комплект. В него входила рубаха из непромокаемой ткани (вроде нынешних комбинезонов) и медный шлем с застекленным окошком, прикрытым решеткой, который удерживался на плечах водолаза металлической шиной. Свежий воздух нагнетался в него с берега или судна ручным насосом по гибкому шлангу, а израсходованный выходил в воду через пространство между шлемом и рубахой. Негерметичность их соединения была главным недостатком костюма Гаузена, но он применялся в российском флоте до 70-х гг. XIX века.

Почти одновременно, в 1830 г., аналогичное снаряжение разработал англичанин А. Зибе, только у него шлем крепился к водонепроницаемой, открытой у пояса - для выпуска воздуха - рубахе. В таком облачении британские водолазы в 30-х гг. XIX столетия пытались поднять 108-пушечный парусный линкор «Ройаль Джордж», затонувший в 1782 г. на стоянке в Спидхеде. Правда, им приходилось помнить, что, если слишком нагнуться, рубаха заполнится водой. В 1837 г. Зибе заменил короткую рубаху закрывающей все тело. Она плотно соединялась со шлемом, оснащенным клапаном, - нажимая на него затылком, водолаз стравливал лишний воздух. Подвешиваемые на грудь и спину грузы удерживали его на грунте, а ботинки с утяжеленными подошвами позволяли ходить, как на суше. Комплект Зибе стал классическим, и другим конструкторам оставалось лишь улучшать его, приспосабливая к новым условиям и глубинам.

...В апреле 1882 г в Кронштадте открыли первую в стране Водолазную школу. Там не только готовили специалистов «для судовых надобностей и подводных минных работ» -уже через 5 лет флот перешел на отечественное оборудование, а его образцы, показанные в 1893 г на международной выставке в Чикаго, были признаны лучшими как по замыслу, так и по исполнению. Это относилось и к мягкому скафандру, прозванному «трехболтовкой».

Подобно устройствам Гаузена и Зибе, он состоял из шлема, выполненного из миллиметрового листа красной меди. В верхней части (котелке) были четыре гнезда для иллюминаторов - большого переднего, двух боковых меньшего диаметра и верхнего, прикрытого решеткой. Сзади имелось отверстие для резинового,

«ТРЕХБОЛТОВКА»

упрочненного спиральнои проволокой шланга, по которому подавался воздух. На входе в шлем воздух поступал в предохранительный клапан, закрывавшийся при обрыве или повреждении шланга. Два маховика насоса-помпы вращали рабочие-качаль-щики, приноравливая число оборотов к внешнему давлению воды на водолаза. Если на глубине 10 м оно должно превышать нормальное на 1 атм., то в 50 м от поверхности - в 5 раз, а в 100 м - в 10 (как в паровом котле). Качальщикам приходилось немало трудиться, они быстро выматывались, поэтому к помпе, обслуживающей одного водолаза, ставили 6-8 качальщиков, сменявшихся через 5 мин. Позже помпы заменили моторными компрессорами, перестраиваемыми под разные режимы.

В нижней части котелка на трех болтах с гайками (отсюда название) присоединялась наплечная седловидная медная манишка с фланцами и крючьями, по которым пропускали брасы-тросы для размещаемых на груди и спине свинцовых или чугунных грузов весом по 16 - 18 кг. Внизу они соединялись пропущенным между ногами водолаза подхвостником. Фланец (воротник) рубахи удерживался под фланцем котелка обжимными болтами. Сама рубаха весом до 10 кг изготавливалась из двух слоев тифтика -прорезиненной ткани с прокладкой из шелковистой резины, а из обычной делали охватывающие запястья манжеты. На передней и задней сторонах рубахи помещали автоматические клапаны для стравливания избыточного воздуха.

На ноги надевали ботинки (галоши), тоже из ткани со свинцовыми либо чугунными подошвами, кожаными шнурками и задниками и латунными носками. Весили они по 6-10 кг.

Перед погружением водолаз облачался в теплое шерстяное белье, свитер, шапочку-феску, зимой - еще в меховой жилет и чулки. Когда при освоении больших глубин вместо сжатого воздуха стали дышать более теплопроводными кислородно-гелие-выми смесями, снаряжение дополнили электрообогреваемыми комбинезонами.

Товарищи по команде растягивали ворот рубахи, водолаз влезал в нее ногами вперед, на него надевали грузы, нож, ботинки и опоясывали пеньковым тросом-сигналом, на котором его спускали, поднимали и переговаривались условными подергиваниями (например, «глубже», «больше (меньше) воздуха», «потравите (подтяните) сигнал»). Потом внедрили телефонную связь, но от старой благоразумно не отказались. Оставалось надеть шлем, подать воздух и задраить иллюминатор. Водолаз готов к погружению, на нем до 50 кг снаряжения, по земле или палубе он передвигается с трудом. Впрочем, в воде этот вес уменьшался до 8-10 кг. Но, как писал в 30-х гг. главный корабельный инженер судоподъемной организации ЭПРОН (Экспедиция подводных работ особого назначения) Т. Бобрицкий, «от этого он не делается поворотливее, так как большой объем его и плотная, малопрозрачная среда чрезвычайно затрудняют движения. Притом же приходится тащить за собой длинные шланг и сигнал, которые часто цепляются за всякие выступающие части судна и грунта и заставляют возвращаться и распутываться. В таком снаряжении водолаз двигается медленно, сильно наклонившись вперед или проталкиваясь боком».

Тем не менее, «трехболтовка» оставалась единственным (и не только у нас) массовым

оборудованием, предназначенным для подводных работ, - немногочисленные и неповоротливые жесткие скафандры не в счет. Правда, при дыхании сжатым воздухом удается погружаться всего до 60 м, да еще возникают проблемы при возвращении на поверхность.

...29 мая 1909 г. черноморский броненосец «Ростислав» протаранил подводную лодку «Камбала», затонувшую на глубине около 60 м. Водолаз, трижды спускавшийся на нее в течение дня, почувствовал себя плохо и при последнем подъеме потерял сознание и скончался. У четырех других возникали расстройства сердечно-сосу-дистой системы и параличи - признаки кессонной болезни. Еще в 1879 г. французский физиолог П. Бэр установил, что при повышении давления азот, составляющий 4/5 воздуха, растворяется в крови и тканях организма, а при быстром снижении превращается в пузырьки, закупоривающие сосуды. Для предотвращения «кессонки» Бэр предложил декомпрессию - замедленный, с задержками, подъем водолаза, чтобы лишний азот спокойно вышел из крови и тканей. Но только в 1906 г. Британское адмиралтейство утвердило составленные Дж. Холдейном таблицы декомпрессии для глубин до 60 м. Кстати, балтийские водолазы, применив при работах на «Камбале» способ ступенчатых погружений и всплытий, обошлись без чрезвычайных происшествий.

После Гражданской войны специалисты Водолазной школы и ЭПРОНа продолжили исследования проблем глубоководных погружений. В частности, в 1928 г. вышла книга врача В. Аннина «Патология и гигиена водолазного труда», в которой излагался разработанный им, Я. Сози и К. Павловским метод лечения декомпрессионной болезни. В 1931 г. эпроновец А. Разуваев достиг в «трехболтовке» невиданной тогда глубины 81 м, а в 1933 г. спустился и на 100 м. Режим декомпрессии для него составили К. Павловский и Л. Белецкий. К сожалению, по причине секретности, об этом мировом рекорде тогда умолчали.

Прошло 4 года, и после ряда тренировок водолазы В. Медведев, И. Чертан и П. Спаи погрузились на 127 м, но испытали наркологическое воздействие азота. А в 1939 г. на Черном море, под руководством академика Л. Орбели, провели очередной эксперимент - пятеро водолазов уходили на большие глубины. У дышавших сжатым воздухом уже в 100 м от поверхности возникали головокружение, помутнение сознания и галлюцинации, а те, кому подавали кислородно-гелиевую смесь, благополучно достигали глубины 157 м.

В том же году главный врач ЭПРОНа К. Павловский предложил улучшить «трехбол-товку», чтобы предотвратить накопление в шлеме находящегося в выводе С0₂ и сократить количество подаваемых с поверхности воздуха либо смеси. Снаряжение дополнили мундштуком с двумя резиновыми клапанами. Через один водолаз вдыхал свежий воздух, а выдыхал в другой, снабженный гофрированной трубкой с лепестковым клапаном, выведенным «за борт». Испытания, устроенные в 1939 - 1940 гг., показали, что расход воздуха сокращается вдвое: ведь он поступал непосредственно в легкие, а не просто заполнял шлем. Начавшаяся война помешала завершить работы, а после нее в моду вошли автономные комплексы, не обремененные шлангом-воздуховодом и сигналом, на которых водолаз был как на поводке. Впрочем, «трехболтовка» осталась на оснащении. П

Игорь БОЕЧИН

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 1 ' 2 0 0 5

17