Техника - молодёжи 2007-02, страница 22

Наши дискуссии_

«Нам предстоит рассмотреть вопрос, является ли разумная деятельность, проявляющаяся в техноэволюции, устойчивым динамическим процессом, который сколь угодно долго сохраняет стремление к неограниченному росту, либо же она изменяется до такой степени, что утрачивает всякое сходство со своей начальной формой».

С. Нем

к;: <® LJr

Критика концепции ограниченности знания

Сергей ХОХЛОВ

Y щ тга статья посвящена рассмот-

. рению концепции ограничен-L Jhocth знания. Активным ее популяризатором явился писатель-фантаст и философ Станислав Лем (1921 —2006) со своей «Суммой Технологии». Приверженцы данной концепции встречаются повсюду, в том числе и в достаточно неожиданных местах.

Поскольку для множества людей, как тех, кто занимается наукой, так и тех, кто работает с различными ее прикладными аспектами, эта концепция не может не представлять интереса, я решил поделиться своими сомнениями по поводу ее ценности.

Вот как поставил проблему сам Лем: «...вскоре, наверное, мы окажемся перед «информационным барьером», который затормозит рост науки, если не совершим в умственной сфере такой же переворот, какой совершили в сфере физического труда за последние два столетия».

Он задается вопросом и сам отвечает на него: «Легко утверждать, что наука будет развиваться «всегда» и рост познания повлечет за собой возникновение все новых и новых проблем. Но неужели этот процесс не имеет никаких ограничений? Нам представляется, что у лавинообразного темпа познания есть свой потолок и, более того, мы вскоре уже его достигнем».

Концепцию ограниченности знания разберём потезисно, и начнём с утверждения Лема, что «наука — это добывание информации». Что здесь настораживает?

Отсутствует цель сбора. Ни добывание пищи, ни добывание информации не могут являться самоцелью. Эти действия производятся для че-го-то и для кого-то, обслуживая определённые общественные потребности. Если же мы будем исходить из лемовского определения, то его можно свести к такому окончательному продукту науки, как огромная библиотека, в которой каталогизированы все знания мира. Но, как заметил А.Ф. Лосев (1893- 1988): «Подлинное знание есть только такое, которое является также умением владеть и обязательно пользоваться предметом знания... Знание есть прежде всего умение». И ценность такой гипотетической сверхбиблиотеки будет определяться не количеством стеллажей и объёмом помещений, а количеством тех читателей библиотеки, которые смогли применить полученные в ней знания для улучшения жизни общества.

В качестве иллюстрации можно привести пример таких «наук», как алхимия и астрология. В них присутствует все, что вкладывает Лем

в этот свой тезис, — огромный эмпирический материал, развитая литература, в том числе и узкоспециальная, число их адептов росло (астрологии — растёт и в настоящее)... Но, не имея реального применения в виде какого-то улучшения жизни людей, они не могут считаться науками в подлинном смысле этого слова. Их беда — не в методах (многие науки начинали с «неправильных» посылок и сомнительных методов), но в их практической бесполезности и проистекающей из этого факта бессмысленности.

Отсюда вывод — наука, переставшая приносить пользу обществу, замкнувшаяся сама в себе, ставшая самоцелью для себя, — перестает быть наукой. И значит, — наука нечто большее, чем простое добывание информации.

Можно сделать вывод, что главным критерием ненаучности является именно замкнутость рассматриваемой науки на себя. Если наука, не производя реальных благ, тем не менее, является источником идей для других наук, которые эти блага приносят, то ни бессмысленной, ни бесполезной её считать, конечно же, нельзя.

Следующий тезис Лема о науке: «...о темпе ее развития довольно точно говорит количество выпускаемых специальных журналов. Начиная с XVIIвека оно возрастает экспоненциально. Каждые 15 лет число научных журналов удваивается. Обычно экспоненциальный рост является переходным этапом в развитии и не длится долго. По крайней мере в Природе. Экспоненциально растет зародыш или колония бактерий на питательной среде — но только короткое время».

Представим себе: в доисторические времена в пещере сидит мудрец — протоЛем и пишет на скале мелом: «охота — это добывание пищи». Далее он задумывается и выводит: «...О темпе ее развития довольно точно говорит количество добываемых трофеев. Оно возрастает экспоненциально. Каждые 15 лет число добытых мамонтов удваивается. Обычно экспоненциальный рост является переходным этапом в развитии и не длится долго. По крайней мере в Природе... Количество охотников также растет экспоненциально ...».

Ну и так далее — с конечным выводом о том, что цивилизация обречена на застой и деградацию.

Как мы знаем подобный прогноз и оправдался и не оправдался одновременно. Несмотря на экологический кризис, порождённый хищни

Георгий Щедровицкий

20 2007 №02 ТМ