Техника - молодёжи 2007-03, страница 52

Рыцарский музей

Конные латники Византии и арабы

О том, что первые всадники в рыцарском вооружении появились именно на Востоке, свидетельствует такой памятник сасанидского искусства, как обнаруженное в гроте Так-и-Бустан изображение царя Хосрова II (590-628), одетого, как кпибанарий, и верхом на коне. Комплектовались кпибанарии в Сасанидской державе и связанных с ней странах Закавказья и Средней Азии из военно-служилой знати — азадов (перс. — «свободные», «благородные»), поскольку только те располагали достаточным земельным владением, чтобы купить себе оружие, коня и доспехи на уровне стоимости 30-45 коров. Естественно попасть в него со стороны могли только лишь самые незаурядные личности. В результате у них выработалась и своя собственная кастовая психология — и своя, восточная геральдика.

Как и более поздние западноевропейские рыцари у Сасанидов и в Закавказье в III - VII вв. воин, несущий конную службу, должен был не только в совершенстве владеть всеми видами оружия, но и уметь играть в шахматы и чоуган (разновидность конного поло), а также быть искусным в верховой езде и самых различных видах охоты. Эмблемы, которыми один воин отличался от другого, вышивались у них на одежде и изображались на щитах, а также украшали их знамена, о чем совершенно ясно повествует нам поэма Фирдоуси «Шах-намэ».

В VIII в. начинается второй этап истории восточного рыцарства, связанный с возникновением Арабского халифата и арабскими завоеваниями.

Лишь временно и только в VII-VIII вв. арабская лёгкая конница преобладала на полях сражений. Затем у арабов точно так же возникла система наследственного землевладения икта (араб. — «надел») и вскоре значение тяжеловооруженной конницы опять возросло, в особенности, когда пришлось воевать с Византией - единственным оазисом цивилизации и культуры оставшимся в Европе после крушения Западной Римской империи в 476 г. Здесь арабам довелось встретиться с конницей катафрактов, ничуть не уступавшей своим вооружением и более поздним западноевропейским рыцарям. Кстати, византийцы первые в Европе заимствовали у гуннов их слож-носоставные луки, колчаны степного образца, и то, без чего рыцарство по-

настоящему не могло бы существовать — металлические стремена, процесс адаптации которых именно в Византии, по мнению известного английского историка Дэвида Николя, завершился уже в начале VII в.

Чтобы предохранить себя от стрел многочисленных номадов, конники Византии использовали по-настоя-щему рыцарское снаряжение, состоявшее из длинной кольчуги, именовавшейся заба илилорикион, которую носили вместе с кольчужным подшлемником скаппионом, нередко из двух-трёх слоёв кольчужного плетения, оставлявший незащищенными только глаза. Шлем должен был иметь бармицу или, как это называют византийские источники, перитрачелион, сделанный из ткани и украшенный бахромой, а также плюмаж.

Что касается веса подобных доспехов, то Д. Николь, ссылаясь на малоизвестный источник 615 г., описывает один излорикионов как «трёхслойный панцирь» весом 25 кг. Более лёгкие доспехи, в частности ламеллярные панцири, выделывались из кожи. Кен-туклон представлял разновидность «стёганой брони» для всадников, а также лошадей, в то время как такой же стеганый кабадион чаще всего использовался на церемониях. Камела-кион — стёганый капюшон (скорее всего, это была просто стеганая шапка, одевавшаяся на шлем), носили вместе с эпилорикионом — простёганным кафтаном, который всадники одевали поверх своих металлических доспехов.

Характерной особенностью конницы катафрактов были конские доспехи, не только стёганые или склеенные из 2-3 слоев войлока, но и настоящие панцири из костяныхлибо металлических пластинок, нашивавшихся на тканевую либо кожаную основу, да ещё и соединявшихся между собой. Благодаря этому, кони тяжеловооруженных всадников Византии обладали круговой защитой от стрел или, по крайней мере, имели ее спереди. К наиболее тяжело вооружённым всадникам относились так называемые клибано-форосы, надевавшие пластинчатые панцири — кпибанионы поверх кольчужных доспехов под простеганный эпилорикион.

Некоторые всадники имели горловое прикрытие в виде набитого шерстью стеганого горжета, называвше

гося страггулион, заимствованного у аваров, однако только наиболее привилегированная часть — букелларии — имела защитные наручи. Пехота византийцев в основном носила кольчуги и очень часто довольствовалась только легким шлемом и щитом — скутой, по названию которого пехотинцы назывались скутатосы.

Вооружением всадника служило длинное, до 4 м, копье — контарион (причем длина копий пехоты могла достигать и 5 м); прямой меч спатион и такая же прямая однолезвийная протосабля — парамерион, известная в Центральной Азии и Сибири. Носили их на плечевой перевязи (в традициях Востока) значительно чаще, нежели на перевязи у пояса (что было более характерно для Европы).

На поле боя кпибанофоросы строились клином, чтобы в первом ряду иметь двадцать воинов, во втором — двадцать четыре, т.е. в каждом следующем на четыре всадника больше предыдущего. На 300 копейщиков полагалось 80 конных лучников, а в подразделении из 500 всадников их могло быть и 150. Естественно, что столь хорошо вооруженные и организованные войскатутже приглянулись и арабам, в результате чего похожие всадники появились и у них. Поэты, которые описывали их вооружение, отмечали, что оно блестело, словно «состоящее из множества зеркал», а современные им историки — что оно во всем подобно Византийскому, т.е. люди и лошади одеты в металлические панцири и попоны из металлических пластин. Интересно, что и у византийцев, и у арабов встречались одинаковые щиты в форме «перевернутой капли» или в форме «воздушного змея», по терминологии английских историков. В то же время византийские клибанофоросы применяли и совсем небольшие, сделанные из кожи, щиты круглой формы, в центре небольшой металлический умбон.

В то же время у андалусийских арабов те же самые стремена появились значительно позже, чем у византийцев, из-за чего даже в X в. им приходилось полагаться главным образом на легкую конницу с легким вооружением из бамбуковых копий и круглых кожаных щитов сравнительно небольшого размера.

Вячеслав ШПАКОВСКИЙ

50 2007 №03 ТМ