Техника - молодёжи 2007-10, страница 26

Техника - молодёжи 2007-10, страница 26

Человек в экстоемальной ситуации

считаете, а было ли у них время на стрелковые тренировки?

Линия фронта для них проходила совсем иначе. Основная борьба, которую вели смершевцы, не велась пистолетами и гранатами. Она велась мозгами. А то, что методы силового задержания носили звериный, беспощадный характер (я имею в виду подсечки по ногам и другое, что было описано в романе Богомолова), так это было продиктовано войной. Да и удивительного в этом ничего нет. Скажу, что, выдёргивая духов по адресам, ещё па-

ру-тройку лет назад (при -

попытке огневого сопротивления), мы творили ещё и не такое. И все мы знаем, что стрельбой над ухом5 допрос не заканчивался, «холодный отжим» информации штука весьма многогранная.

Так почему наши коллеги вышли в августе 44-го втроём брать троих матёрых диверсантов. Трое на трое. Что-то они умели и знали такое, чего не умеем и не знаем мы.

Если в числе прочего мы отбросим военное время, их полномочия, мотивацию, идеологию и оставим сиюминутную необходимость, то что нужно прямо сейчас, чтобы выполнить боевую задачу? Умение владеть инициативой, собой и информацией — именно это давало им возможность выполнять свой долг. Всё, что нужно для того, что бы качать диверсанта, как маятник, так это знать оперативную обстановку, чувствовать ситуацию, понимать психологический портрет подозреваемого, все тонкости оперативной игры. Это и есть тот секрет, который сейчас пытаются втюхать нам в виде глупых телодвижений.

Оперативник раскачивает диверсанта, диверсант оперативника. Оба

5 Фрагмент из книги Богомолова.

делают то, что лучше всего у них получается. Оба хотят жить. То один берёт инициативу, то другой. Можно, конечно, сейчас сказать — зачем качать, можно просто арестовать подозреваемого и всё. Можно, но будет потеряно время. А если вы вспомните, то на ликвидацию «Немана» дали всего сутки. Если бы капитан Алёхин учился стрелять по-македонски и раскачиваться, как маятник, он бы никогда не взял бы группу «Неман». Он не сумел бы прокачать ситуацию. О какой стрельбе речь? Какие секретные техники? Зачем устраивать маскарад? Подумайте.

У тела человека больше сотни степеней свободы. Есть законы физики и химии. Есть психофизиология и биомеханика. Есть баллистика, внутренняя и внешняя. Ещё есть тактико-технические характеристики оружия и боеприпаса. А чтобы переварить всё это, нужен ещё и мозг. Больше ничего нет.

Нет и не было никаких закрытых школ стрельбы СМЕРШа, которой обучали только руководящий состав и волкодавов. Если были методики, значит, были люди, значит, были документы. Где всё это? Авторы книг утверждают, что они были

При отработке любых действий, связанных с возможностью реального применения оружия, я всегда исхожу только из одного критерия оценки — эффективности. Поражена цель или не поражена. Всё остальное не имеет абсолютно никакого значения.

утеряны, и теперь, по прошествии многих лет, им наконец удалось восстановить систему маятника.

Они не были утеряны. Их попросту не было. Был опыт, богатый опыт оперативно-боевой работы. В СМЕРШ набирали лучших. И недостатка в людях не было. Очень жёсткий естественный отбор: тот, кто ошибался, тот погибал. Прибавьте к этому опыт войны, вот вам и волкодав. Оперативник СМЕРШа мог раскачать любого. Почитайте воспоминания старых СМЕРШев-цев, и вы всё поймёте. Даже то, каким богатым языком написаны эти книги, говорит о многом.

Все эти бессовестные и провокационные, во многом бесчеловечные и коварные приёмы борьбы передавались от более опытных к молодым. Они работали, они были эффективны. Может, они и назывались маятник, а может, как-то иначе. Это не важно. Важно, что они побеждали.

Никаких систем подготовки и уж тем более документов не было. Это просто легенда. По-детски наивная.

Как вы себе представляете утерю таких документов в структуре НКГБ-СМЕРШ-НКВД? Это невозможно просто по определению. Я знаю, о чём пишу. Даже самые посредственные бумажки хранятся в архивах со времён царя Гороха. Какая утеря?

Есть ситуация. Есть оперативник, который владеет ситуацией. И, кроме того, что просто писать бумажки в кабинете, он должен ещё с оружием в руках брать и обязательно живьём тех, кого разрабатывает. Раскачать, раздергать, заставить проявить свою сущность. Это непростая задача. Зная, что сопротивление будет оказано. Прерывать огневой контакт запрещалось внутренними инструкциями. Возможно ли это сейчас? Ответ очевиден.

За провал операции офицеры отправлялись в штрафбат сроком от двух до шести месяцев. Это называлось малодушием. За это ещё не стреляли. А вот если формулировка была, например: попустительство, халатность, трусость, расстреливали немедленно. А ещё через неделю могли расстрелять всех членов се-

- мьи, включая детей от 14

лет. Поэтому было предпочтительней погибать в бою. Тогда семья получала паёк и другие ценности того времени.

Человек, поставленный жизнью в такую ситуацию, выжимал максимум из возможностей своего организма. Он выживал в схватке. Приобретая опыт. С каждым разом становясь всё более опасным противником. Он сам себе спецназовец, опер, следователь и судья. Такова была обстановка того времени. К тому же не забывайте, что коммунистическая идеология висела на каждом, как борода на ваххабите.

Маятник это детище СМЕРШа, но оно умерло вместе со своим родителем. Более того, среда обитания у них была одна, — это война. Я не раз читал «В августе сорок четвёртого». Да, там действительно написано про технические действия, но исполнял это один, отдельно взятый Таманцев. Сейчас, как и тогда, у каждого бойца, имеющего боевой опыт, есть свои любимые приёмы ведения боя. Которые помогают побеждать. Приёмы, которые когда-то спасли ему жизнь. Своя программа действий, например на выкат гранаты. У каждого своё. Таманцев пританцовывал, как бок

24 2007 №10 ТМ