Техника - молодёжи 2011-03, страница 24

Из истории современности

К ЗОЛ №03 Тм

Три романтики Байконура

B5S Уь**

Мне довелось несколько раз работать на Байконуре - в конце 1990-х гг. дело дошло до лётных иепы- 0 таний разгонного блока «Бриз-М», созданного в ГКНПЦ им. Хруничева в самые тяжёлые для разработчиков космической техники годы. Московское опытно-конструкторское бюро «Марс», в котором я работал, спроектировало и изготавливало бортовую систему управления разгонника. Понятно, что наши представители должны были присутствовать на первых пусках. Так я приобщился к тому, о чём в годы моей юности мечтал, наверное, каждый пацан...

Мне нравилось ездить на Байконур - среди специалистов чаще говорят «полигон», для солидности, чтоб не было излишней помпезности, которой отдаёт слово «космодром». В этом пристрастии, конечно, была материальная составляющая: платили довольно приличные командировочные, особенно по сравнению с основной зарплатой. Была и моральная: совсем уж бесполезного человека на полигон не пошлют. Но было ещё нечто, пустое с точки зрения практической жизни, но греющее душу и поднимающее настроение. Для меня, и для ещё многих, наверное, очень значимое. Не знаю, правильно ли такое определение, но я называю это романтикой.

Романтика Байконура была для меня, так сказать, трёхуровневой.

Первый уровень - это когда, встав рано утром, выезжали из города и попадали в широкую казахстанскую степь. Ехать нам было до места работы 70 км, настроение было полусонно-благодушным, сидел себе в УАЗике и смотрел в окно.

А за окном - до горизонта волнистая степь, а может быть, это называется полупустыней. Жёлтая трава, крошечные кустики, почти полное отсутствие древесной растительности. Широкий простор, смыкающийся с небом, чаще голубым, иногда пасмурным.

Я начитался Яна и, позднее, Гумилёва, и представлял себе, как во времена

великих переселении, великих потрясений именно здесь, по этой великой центрально-азиатской степи, огромными массами двигались конные орды кочевников. Скакали к каким-то своим целям, жестоким и гордым, скакали, чтобы завоевать для себя ещё одно царство, порубать ещё одно войско, поставить свои шатры, наложить дань и скакать дальше, сокрушая новых противников.

Ясное дело, что я их «видел» такими, какими их описывают в книжках: на низкорослых лохматых лошадях, в вонючих овчинах, с суровыми, морщинистыми, совершенно не понятными для нас лицами. Их не было в сегодняшней реальности - но была степь, такая же, как тысячу лет назад, и этого было вполне достаточно, чтобы рисовать в воображении все эти эпические картины.

Века прошли со времён тех кочевников, а степь осталась такой же, как была...

А потом возникал объект из современности, и я переключался на второй уровень романтики.

Байконур - это огромная площадь, я уже сказал, что нам надо было ехать 70 км, и это не было краем полигона. Поэтому, несмотря ца то, что различных объектов космодромной инфраструктуры очень много, они раскиданы широко и появляются в поле зрения, как правило, по одному.

Я люблю технику вообще, а техника космическая меня восхищает. Потому что я представляю себе её сложность, её могучую силу и просто телом чувствую тот труд многих тысяч людей, который стоит за маленькими светлыми карандашиками ракет, видными на горизонте на фоне светлого неба; за приземистыми башнями с ан тенными системами; за трубами и огромными серебристыми хранилищами в ограде завода, где производят жидкий кислород...

И вот эти карандашики вдалеке, ажурные мачты обслуживания, ЛЭПы, иногда - брошенная стартовая площадка, на которой когда-то кипела ох какая непростая и напряжённая жизнь, - вот это и есть второй уровень байконурской романтики. Это место, с которого начинался и которым поддерживается статус России как первоклассной космической державы. Это, простите за громкое слово, место славы наших отцов и дедов.

Особенно большое впечатление производит один НИП, - сборище огромных антенн, глядящих в зенит и видящих что-то, нам не видимое; группа массивных сооружений посреди степи, воздвигнутых во времена нашего космического лидерства, но по виду напоминающая мощную средневековую крепость, которая медленно вырастает из-за пологих холмов под монотонное жужжание мотора нашего УАЗика.

22