Техника - молодёжи 2012-01, страница 2

Сезар. «Кентавр», демонстрирующий, что та у него внутри (1985)

Металлоло не бронзы

это вам огопудье

Трудно провести грань между инженерным делом и искусством...

Когда к парижской выставке 1889 г. французский инженер, специалист по проектированию стальных конструкций Александр Гюс гав Эйфель возводил ныне всемирно знаменитую башню, он более был нацелен па демонстрацию технических возможностей работы с металлоконструкциями, нежели на создание художественного шедевра. 18 тыс. металлических деталей общим весом более 7000 т были смонтированы с фантастической точностью - ни одно из отверстий для 2,5 млн заклёпок, скрепляющих конструкции, не пришлось доводить вручную. Даже при сильном ветре отклонение башни от вертикали не превышает 15 см. Эйфелева башня далеко не сразу стала символом Парижа, более того, её как портящую «средневековый» вид города неоднократно хотели снести и продать па металлолом. Но за башню деньгами «проголосовали» миллионы туристов со всего мира, и вот тут-то она и стала выдающимся произведением искусства, дав толчок множеству «металлических» направлений, в том числе «металлоломной» скульптуре.

Классик этого жанра Сезар Бальдаччини «нашёл себя» в 1953 г., когда на заводе увидел сварку автогеном, а также утилизацию металлолома путём его спрессовывания. Именно гигантские кубы из расплющенных (позже искусствоведы назовут это «методом «направленной компрессии») автомобилей

прославили его. Сезар считал, что куски металлолома в изобразительной форме, когда видны, так сказать, внутренности, гораздо лучше передают образ, мысль и, вообще, суть произведения, чем классическое «бронзы многопудье». Так, мотор, выглядывающий из живота скульптуры Постава Эйфеля (1983), подчёркивает его инженерные корни, а внимательное рассмотрение «Кентавра» (1985) с головой самого Сезара позволяет лучше вникнуть в технологию работы мастера.

tttiuM sfc»_ В s V

Ж