Юный техник 1957-02, страница 14

чудовища — экскаватора. С его вытянутой шеи — длинной стрелы — как клочья слипшихся волос, свешивались сосульки, на его кабине крутыми верблюжьими горбами белели сугробы снега, громадное металлическое тело, как шерстью, обросло густым мохнатым инеем.

А внизу стояли шестеро и, высоко закинув исхлестанные ветром лица, молча смотрели на экскаватор. Они стояли неподвижно, и только ветер срывал с их губ клочья пара. Тяжелое ледяное безмолвие повисло над Ангарой, и даже стонущий ветер своей печалью не мог сломать его.

— Здравствуй, дружище, — вдруг сказал один из шестерых и ладонью ударил по корпусу. Глухо загудел корпус, и с крыши сорвался большой ком снега, и на людей внезапно глянул огромный стеклянный глаз прожектора.

— Узнаешь своих? — спросил все тот же человек. Его звали Воронин. Это был коренастый широколицый парень с черными и узкими, чуть враскос, глазами.

Полчаса мелькали в руках шестерых метлы и лопаты. Полчаса вокруг машины завывала пурга. С шеи снежного чудовища осыпались хрупкие сосульки, сползли со спины крутые верблюжьи горбы, а когда подключили ток и заревели моторы и тугие тросы побежали по стреле, на льду зашевелился высокий сугроб, и из него, как медведь из берлоги, лязгая цепями, неуклюже вылез ковш — огромный зубастый трехкубо-вый ковш, в котором легко могли бы поместиться все семеро.

— Ну как? — спросил Воронин у Плотникова, когда тот сошел вниз.

— Кажется, в порядке, — ответил бригадир, помяв заскорузлыми пальцами подбородок и облегченно вздохнув.

Он редко вздыхал, бригадир Плотников. Он презирал робких и нерешительных людей. Но сейчас он имел полное право облегченно вздохнуть. Его экскаватор много месяцев работал на Кузьмихинском острове, доставал со дна Ангары гравий для плотины будущей Иркутской гидростанции. Но вот начался зимний паводок, стало заливать остров. Чтобы спасти экскаватор, его экипаж — семеро человек — насыпал для него высокую площадку и поставил на нее машину. Остров скрылся под водой, широко разлилась река, и лишь один экскаватор, отрезанный от всего мира, печально возвышался над стремительной черной Ангарой. А пока воду прихватывал ледок, семерых послали в мастерские ремонтировать другую машину. В окна стучались метели, мороз тюлем вышивал на стекле узоры, а здесь было тепло и уютно. Но семеро часто выбегали в стужу и не могли оторвать глаз от своего экскаватора. «Весна не за горами, — утешали их ремонтники,— еще наработаетесь». Но семеро знали, что значит простоять машине до весны. Начиналась великая стройка. И суровое величие стройки чем-то коснулось и их душ. Река мучительно долго не становилась, лед слишком медленно набирал силу, машина, одиноко темневшая вдали, не давала спать, мешала жить...

— Будем работать, — сказал Плотников и полез в кабину.

Ковш упал вниз. Застонал лед под стальными зубьями, расступился и, пропустив внутрь ковш, сомкнулся. Ковш пополз обратно из воды, Плотников отнес его в сторону, разжал

12