Юный техник 1959-08, страница 81

В зале был один каверзный мальчишка. Он все время ерзал на своем стуле, то поднимал, то опускал руку, желая что-то сказать, а на него со всех сторон шикали. Но мальчишка все же прорвался сквозь «шик» и, как говорят, «испортил всю обедню».

— А вот у меня есть, — сказал он громко, — вопрос!

Мы не испугались, потому что привыкли ко всему, а в зале стало очень тихо.

— Вот вы, — продолжал он, — только на работе писатели или еще дома? А если дома тоже, то почему и как?

Все засмеялись, хотя вопрос был правильным. О своих творческих делах, о творческой «кухне» всегда очень трудно говорить. особенно если в зале сидит такой каверзный мальчишка. Мы переглянулись, надеясь друг на друга, и тут я вспомнил один случай. И сказал:

— У каждого человека, друзья, есть профессиональное отношение к жизни. Что это значит? Вот вам пример. Этой весной я ездил по дарениям. Командировка совпала с проливными дождями, трудно было перебираться из колхоза в колхоз. К счастью, выручал «газик». Он имел ведущими все четыре колеса и хоть и с трудом, но все же одолевал грязь. Потом я вернулся в Москву и сел писать путевой очерк. Когда дошел до описания поездок, задумался¹ каким был наш «газик»? Стал подбирать эпитеты «Трудолюбивый»? Так уже где-то писалось «Побеждающий грязь»? Торжественно и глупо. «У.юрный»? Штамп... Короче говоря, я не знал, каким был наш «газик». И вот случилось так, что, гуляя с дочерью в соседнем парке, я вдпуг натолкнулся на маленькую муравьиную кучу Долго смотрел на муравьев и понял: вот каким был «газик»! Ьернулся на работу, сел за стол, написал: «Мы садились в грязь по самь е уши, но «газик», имеющий несколько миллионов муравьиных сил выбирался на волю». Удачен ли образ, или нет, не в этом делб. Ведь мы говорим, что у каждого человека есть профессиональное отношение к жизни. Даже на прогулке, во время отдыха, журналист остается журналистом. Или возьмите врача, который, здороваясь с вами, норовит пощупать ваш пульс, или ученого-математика, который, видя на улиие два трамвая, идущие навстречу друг другу, мысленно ставит между ними знак равенства и получает великолепное уравнение... К чему я все это говорю? Вот к чему. Если врач, математик, изобретателе, рабочий или п^едс-авитель любой другой профессии «гориг» своей работой, люби г ее, он никогда не теряет с ней контакт и может творить где угодно: дома, на прогулке, даже занимаясь каким-нибудь другим любимым занятием, собирая, например, марки или катаясь на велосипеде. Профессия, друзья мои, всегда является главным «коньком» человека, слезать с которого он не может и не имеет права.

Каверзный мальчишка почесал затылок, поморщился и сказал:

— Понятно. Значит, вот вы сейчас со мной говорите, а семи думаете, как бы об этом написать?

^тут уж засмеялись мы, сидящие за столом президиума...

Б*

67