Юный техник 1960-04, страница 87

достали руководство к шахматной игре и стали отца обыгрывать»

Владимир Ильич не любил «легких» партий. Играя с более слабым партнером, он давал вперед фигуру. «Накой же интерес для меня, — говорил он, — играть на равных силах, когда нет надобности думать, бороться, выкручиваться».

П. Лепешинский пишет: «Он страстно любил шахматы именно потому, что они возбуждали в нем приятное интеллектуальное состояние, хорошо зкаио-мое математикам, у ноторых начинают вихриться в голове тысячи мыслей, когда они садятся за решение той или иной математической проблемы, занимающей их ум... Спустя полчаса после первой же минуты нашего знакомства мы засели за игру и молча стали передвигать пешни и фигуры. Ильич играет белыми. Он предлагает королевский гамбит и вскоре жертвует коня. Меня это несколько беспоноит... Но все-таки «съесть» у партнера лишнюю фигуру — это, южно сназать, не фунт изюма! И я, окрыленный надеждами, пытаюсь сохранить свое «преимущественное положение». Но вот я чувствую, что начинаю «задыхаться», сдавленный, нан тисками, в результате сложных маневров противника. Пешни, нонь и слоны неумолимо наступают на меня. Кольцо .сжимается... и я сдаю партию. И вторая, и третья, и четвертая партии имели тот же результат. Я неизменно проигрывал при восторженном линовании свидетелей этой дуэли, не раз мною обиженных в шахматном состязании — Старкова и Кржижановского. И в дальнейшем выяснилось, что Владимир Ильич, знакомый с теорией шахматных дебютов, имеет передо мной огромное преимущество, то уверенно применяя первые ходы королевского гамбита (его излюбленное начало белыми), то игры двумя конями (за черных).

Интересно отметить, что, насколько мне помнится. Ильич никогда не начинал ходом I. aJ-CW с последующим ходом с2—с4. тан как в старое время этот дебют был недостаточно еще на практике разработан и ие сулил таних острых партий, кан, например, гамбит королевского нокя».

Находясь в ссылие.

В. И. Ленин играл и по переписке. Надежда Константиновна Крупсиая вспоминает: «Переписывались и по шахматным делам, особенно с Лепешин-ским».

Владимир Ильич, писал Ле-пешинсиий, не ограничивался тем, что сообщал о своем шахматном ходе. «Всегда в том же письме я находил страничку или две, посвященных рассказу о его литературных замыслах, о его переписне с питер-сними, московскими или туру-ханскими товарищами... К со жалению, впоследствии жандармская рука во время одного из обысков в моей псковской квартире зацапала драгоценную для меня пачну писем от Ильича, и эта пачна погибла. Вероятно, сгорела в петербургской охранне в 1917 году».

Когда Ленин жил в Самаре, он часто играл со своим будущим патроном по адвокатуре

A. Н. Хардиным, о котором всегда отзывался с большим уважением. По переписке они играли уже раньше. По поводу одного неожиданного хода Хар-дина В. И. Леиин сказал: «Н-да. это игрок, чертовсная сила!» Нужно заметить, что А. Н. Хар-дик был одним из сильнейших шахматистов России, достойным партнером М. И. Чигорина.

«Если бы, — пишет Лепешинский, — понадобилось оценить силу шахматной игры Владимира Ильича, то я сказал бы, что он принадлежал н первой (высшей) категории». Это мнение подтверждается тем, что, по дошедшим до нас сведениям, Владимир Ильич умел играть, не глядя на доску.

Шахматы, которыми играл

B. И. Ленин во время пребывания в Лейпциге (1В12 г.).

73