Юный техник 1961-07, страница 34

званию командиром оказался Пророков. И он взял все на себя. Его слушались. Его распоряжения выполняли беспрекословно. Многие обязаны жизнью своей в эту трагическую ночь Пророкову.

В газетах «Защитник Родины», «Красный Гангут», «Гангут смеется» карандаш Пророкова разил врага беспощадно и неустанно. Друг Пророкова талантливый художник Николай Аввакумов, готовясь к выступлению на выставке его работ в 1945 году, пометил в записной книжке: «...Мы имеем художника, все существо которого переполнено желанием рассказать о той человеческой трагедии, свидетелем которой он является. Свидетелем умным, проницательным, всевидящим».

Очень верные слова!

Таким же воинствующим, страстным, непримиримым остается талант Пророкова и в послевоенные годы.

Последствия тяжелой контузии надолго приковывают Б. И. Пророкова к постели. Но строгая когорта врачей ничего не может с ним поделать.

— Вам нужен полный покой, — настаивают специалисты. — Вам нельзя думать о том, что может расстроить, напомнить о кошмарах войны.

Нельзя!.. Нельзя!.. Нельзя!..

Но перед глазами снова встают костры из людей, рзы, ржавые от крови. И сегодня еще в Хиросиме рождаются слепые малыши — следствие атомного урагана, обрушенного на беззащитный город. И карандаш тянется к бумаге, перенося на лист боль, тревогу, гнев художника.