Юный техник 1966-03, страница 55

В этом номере мы публикуем отрывок из повести Леонида Жуховиц-кого «Иду за журавлем». Герой повести — московский парень, перед которым не стоит часто возникающая в атом* возрасте проблема: кем быть? Его волнует другое: как жить, чтобы стать человеком, нужным не только самому себе. У него несколько надежных специальностей. Но он не хочет синицу в руки, он хочет журавля в небе. Вот только где этот журавль?

Несколько раз герой повести меняет работу, потом уезжает из Москвы на молодежную стройку. Но оказывается, что сменить место жительства еще вовсе не значит изменить жизнь...

В конце концов парень понимает самое главное: найти интересную жизнь нельзя, ее можно только построить собственными руками...

Повесть выйдет в издательстве «Советская Россия» весной этого года.

ИДУ ЗА ЖУРАВЛЕМ

Альберт Егорович уже работал в мастерской. Его стол был весь в бумагах и бумажках. Как-то начертил схему на листке календаря, и всю весну листок валялся у него на столе, хотя схема оказалась неверной и назавтра же пришлось составлять новую.

Я все время боялся, что какая-нибудь бумажка затеряется. Однажды купил общую тетрадь и подсунул Альберту Егоровичу. Но он просто выдрал лист из середины, написал что-то и положил на угол стола. В конце концов вся тетрадь пошла на листки. Уже три ящика в столе были набиты разными бумажками, больше, наверное, ненужными. Но Альберт Егорович никогда ничего не выбрасывал.

Я достал переключатель, другие детали и разложил на верстаке. Альберт Егорович попросил схему, кое-что переправил и сказал мне:

— Собери.

Я стал собирать, а он снова взялся за свои бумажки и справочники.

Так мы проводили все вечера. Сделав, что надо, я сидел и ждал. Минут через пять, а то и через двадцать он, не оборачиваясь, спрашивал :

— Готов?

— Готов.

— Ну, подожди.

Я ждал.

Или он говорил:

— Спасибо, на сегодня хватит. Иди домой.

Я шел домой. А он оставался и еще что-то рассчитывал или чертил. Что — я не знал. Альберт Егорович не мог работать, если на чертеж вместе с ним глядел еще кто-то. Да я все равно толком ничего не понял бы: у него два института, а у меня семь классов.

Иногда — раз в месяц, не чаще — заходил Яков Григорьевич. Альберт Егорович показывал ему какую-нибудь бумажку. Тот стоя разглядывал ее и думал. Он был пожилой, даже нос в морщинах.

Потом Альберт Егорович спрашивал :

— Мм?..

Яков Григорьевич, пожевав губами минут пять, отрицательно мотал головой:

— Мм!..

Раза три тыкал пальцем в бумажку и уходил к окну.

Минут через двадцать Альберт Егорович показывал ему новый чертеж или расчет и требовал:

— Мм?!.

Тот пожимал плечами и, тонко усмехаясь, соглашался:

— М-м...

Тогда Альберт Егорович поворачивался ко мне и говорил:

— Собери.

На меня Яков Григорьевич не обращал никакого внимания. Я даже не знал, где он работает. Но я знал, что они с Альбертом Егоровичем делают, и этого мне хватало.

Я собрал переключатель по новой

54