Юный техник 1966-08, страница 5

ВЕРНОСТЬ ДОЛГУ

— Стране инженеры нужны, а он... тоже мне музыкант нашелся, смотрите. Мы будем считать тебя дезертиром, слышишь? Вот на рабфак — пожалуйста.

...Михаил Васильевич вздохнул, вспоминая об этом. Что делать? Надо было. Он пошел тогда на рабфак, а потом в институт, на металлургический факультет. А свое увлечение музыкой через много лет передал дочкам: одна уже окончила консерваторию, другая учится в музыкальной школе.

Из соснового бора ветер доносил запах хвои. И снова вызвал воспоминания.

Он стал коммунистом в ленинский призыв. Со второго курса института партия направила его в деревню, в село Богородское. И все было очень похоже на шолоховскую «Поднятую целину». Работал на строительстве Бе-резниковского химкомбината. Участвовал в Советско-Финляндской войне, закончил курсы командиров. И наконец...

— Лейтенант Шахалеев, мы направляем вас на учебу в техническую академию в Ленинград. — Седой полковник, забыв о субординации, обнял Мишу. — Смотри, обязательно вернись в часть после окончания академии. Моим заместителем будешь...

До чего же это было трудно: электротехника в военном деле требовала непрерывного совершенствования. Специалистов по ней можно было пересчитать по пальцам'. А дипломный проект Шахалеева был почти уникален. Он должен был доказать с помощью уравнений Риккати работоспособность винтов мотора нового в то время типа самолетов.

И он доказал... обратное: моторы работать не будут.

Диплом получил отличную оценку!

Так он стал инженером-испытателем при научно-исследовательском институте. И в годы войны через его руки прошли все новые виды самолетов — и наши и союзников. Он не был на фронте. Его фронт был небо, где опасность подстерегала каждую минуту, каждую секунду. Он сидел в кабине рядом с летчиком-испытателем и в то время, как тот выполнял все фигуры пилотажа, записанные в задании, снимал технические и летные характеристики новой машины. А потом вылетал на аэродромы, в летные части и обучал управлению этими самолетами.

Так было до 1944 года. Михаил Васильевич плохо помнит сейчас, как это случилось. Фашистский самолет новой конструкции. Аэродром в Румынии. Задание — познакомиться в действии с вражеской машиной. Туман над Молдавией. Может быть, этот проклятый туман и был всему виною. Невозможность посадки, бензин на нуле... И треск... Вот все, что мог вспомнить, придя через две недели в сознание, инженер-испытатель Шахалеев.

Но война продолжалась. И, еще не освободившись от костылей, он продолжал испытания. Только теперь в кабине рядом с ним и пилотом сидел еще один человек — молодой инженер. Михаил Васильевич передавал свои знания молодым.

А потом стало нельзя летать самому. Он помогал советом с земли, по радио, глядя на экран телевизора.

Все это было давно, много лет назад. Но на память пришло и недалекое прошлое. Вот ребята спросили сегодня: «Помните РУМа, здорово было, а?»

Робот РУМ — радиоуправляемая модель — был гордостью Щелковской станции юных техников, куда после демобилизации пришел работать Михаил Васильевич. РУМ экспонировался на ВДНХ, он двигался и даже говорил (голосом кого-то из кружковцев). Но все-таки не это было главным в лаборатории автоматики и телемеханики, которой он руководил.

Однажды Коля Лаврентьев сказал:

— Вот говорят, что мы признанные мастера. Но приборы наши — на выставках да в школах под стеклом. Действующие, но бездействующие, игрушки — и только...

Михаил Васильевич задумался над этими словами. Ведь прав парень! Без

3