Юный техник 1967-03, страница 17

ttSSS»³ мыло —

РОДСТВЕННИК АЛМАЗА!

В. ГЕРИЕН Рис. А. ПЕТРОВА

Свою лекцию ученый начал с обращения к аудитории:

— Припомните-ка, товарищи, какие кристаллы вы знаете.

— Алмаз! Рубин! Графит! Поваренная соль!.. — перебивали друг друга голоса из зала. Перечислению, заметим, не хватило бы времени, отведенного на лекцию. Ведь разных видов кристаллов в природе насчитывается ни много ни мало — около 10 тысяч,

— Ну, а мыло, — вмешался ученый, — как вы думаете, кристалл?

— Мыло?

На лицах слушателей мелькнуло удивление и растерянность. Уж не шутка ли это? Ученый между тем начертил на черном поле доски два ряда загадочных черточек (см. рис. на стр. 16) и продолжил:

— Вот что представляет собой состав, которым мы ежедневно моем руки. Черточки — это молекулы мыла, как бы повисшие слоями в воде. Когда мы трем рука об руку, слои мыльных молекул скользят вдоль кожи, собирая с нее грязь. Но обратите внимание на главное — какой порядок царит среди молекул! Таким порядком может похвастать только кристалл. Правда, молекулы здесь чувствуют себя куда вольготнее, чем, скажем, атомы в кубической решетке поваренной соли. Но ведь и кристалл этот особенный. «Жидкий»!

Вещества, с которыми мы привыкли обращаться по-домашнему, на «ты», ведут себя загадочным образом. И это не только мыло, но и нафталин и многие другие, — всего к «жидким кристаллам» ученые относят сегодня более трех тысяч веществ.

Само название «жидкий кристалл» звучит непривычно и даже неправдоподобно (недаром его берут в кавычки). «Кристалл» в переводе с греческого означает «сродный льду», или «переохлажденный лед», утративший способность таять. Так более двух тысяч лет назад афинский философ Теофраст назвал в своем «Трактате о камнях» горный хрусталь. Никто, конечно, в наши дни не примет прозрачный кварц за кусок льда. Но в силу привычки, произнося слово «кристалл», мы подразумеваем нечто твердое.

А привычки бывают «уда как сильны. Когда австрийский ботаник Ф. Рей-ницер впервые столкнулся с жидкокристаллическим состоянием вещества, он не поверил своему открытию. Рейницер написал о сомнениях своему другу, немецкому физику О. Леману, и просил его проверить опыт. Но и после того, как Рейницер и Леман убедились в открытии, ученый мир долго (несколько десятилетий!) продолжал сомневаться, что в природе существуют подобные вещества.

Горный хрусталь (кварц) ценится в 2—3 раза дороже золота. Особенно подорожал он в наше время, когда ученые открыли и научились использовать одно из удивительных его свойств. Кварцевая пластинка способна механическое давление преобразовывать в электрический ток, и наоборот: ток в механические колебания. Это его качество, названное пьезоэлектрическим эффектом, широко используется в приборостроении.

Ныне известны сотни пьезоэлектриков. Но кварц, безусловно, пока самый лучший. Он прочнее всех, не боится кислот и высоких температур. Только вот в «чуткости» у него появились серьезные соперники. Кристалл триглицинсульфата, выращиваемый в лабораториях искусственно, способен услышать «поступь» муравья!

Даже лучшие оптические стекла прозрачны лишь наполовину: пропускают лучи только видимой части светового спектра. В приборах, предназначенных работать, в ультрафиолетовом и инфракрасном свете, ставить их бесполезно. Тут нужны особые линзы, выточенные из кристаллов флюорита или фтористого лития. Фотоаппарат с подобным объективом мог бы снимать в полной темноте.