Юный техник 1967-06, страница 32

„САКАРТВЕЛО''

Так называют новую чаесборочную машину, за создание которой сотрудникам Грузинского научно-исследовательского института механизации и электрификации сельского хозяйства была присуждена Ленинская премия. Руководитель работ — доктор технических наук Ш. Я. Кере-селидзе.

Неутомимыми пловцами выглядят сборщики чая среди зеленых волн плантации. Быстро-быстро, как ткацкий челнок, мелькают руки. Сорванный лист — в мешок. И уже новую ветку трогают пальцы.

Кусты растут рядами, тесно прижавшись друг к другу. Среди них надо найти годный побег. Его можно узнать по едва уловимому оттенку. Но если не видишь ничего в густоте, пробуй веточку подушечками пальцев — хороша ли?

Чайный куст устроен сложно. Молодые, верхние побеги — это то, из чего приготовляют чай. Он нежен и хрупок. Ниже зрелой части находится отрезок потверже, он называется местом олубенения. За ним, ближе к корням, идет огрубелая, негодная часть. Сборщик должен определить место олубенения и только здесь сломить побег. Сделай он это намного выше, останется на поле частичка урожая. Она не только пропадет, но и погубит будущий росток. Загрубеет под солнцем и не даст оставшейся почке вырасти. И когда через 6—7 дней придет сюда сборщик, он не увидит нового побега.

Но и ниже места олубенения сорвать нельзя. Качество чая резко упадет. Не всегда, конечно, так четко могут сработать пальцы. Да и разные они — и опытные и неумелые. Вот почему узаконена норма: огрубелые побеги могут составлять не более 10—15% всего сбора.

И мелькают руки... 4^тысячи веточек должны они прощупать на каждом квадратном метре широкой чайной гряды. И только 400 из них сгодятся. Попробуй найди.

— Механизировать можно все, но сбор чая — никогда, .— сказал, отчаявшись, один английский инженер. Он выразил общее отчаяние — в разных странах брались за это дело и разводили руками.

Как корабль, движется «Сакартвело» по чайному морю. Неторопливо, как будто ощупывая... Впрочем, не как будто, а и впрямь ощупывают щупальца машины побеги. Меж неподвижных пальцев ходят подвижные — с эластичными вкладышами. В каждом неподвижном пальце — прорезь, в которую быстро входит и выходит резиновый вкладыш. Попался ему на пути побег, он прижал его к прорези. Пробует — если нежный, то ломает, если огрубелый, то нет. Особая подобранная резина сомнется.

Чуткие пальцы «Сакартвело» устроены так, что начинают ощупывать побег снизу. По мере движения машины они касаются его через каждые 6—7 мм. И сломают побег как раз в месте олубенения или чуть выше.

Но вот попалась какая-то чересчур крепкая ветка или две-три срослись вместе. Пальцам машин не под силу их сломать. Они пропускают неподдавшиеся, оставляют для режущих сегментов, попросту ножей. Те срезают то, что пропущено. Ножи работают выше уровня, где бегают взад-вперед резиновые вкладыши, и потому попадают чуть выше места олубенения. Между ломающим и режущим устройствами существует разделение труда — 60% побегов собирает первое, 40% — второе.

Все, что они отделяют от чайных кустов, подхватывает струя воздуха, которая уносит листья и веточки в специальный бункер.

«Сакартвело» собирает спелые побеги более умело, чем сборщик. И уж, конечно, превосходит его в скорости. За 7 часов смены она сламывает и срезает до 500—600 кг. Выполнить столько под силу 25 квалифицированным сборщикам.

На плантациях Грузии сейчас работает более 1000 новых машин. А спрос на них растет — их просят в Азербайджане и Краснодаре, их просят за рубежом. И видимо, вскоре «Сакартвело» станет единственным мореходом на просторах чайных плантаций.

30