Юный техник 1967-12, страница 57
лись склянки расколовшегося неба. Аркадий вначале не мог понять, что произошло. Лишь когда увидел совсем рядом пылающий самолет, падавший на лес, понял: чей-то снаряд угодил в бензобак «мессера». Интересно, чей — Аркадия или зенитчиков? Летчик вывел машину из пике я повел ее за лес. А второй «мессер» продолжал кружить над аэродромом. «Чего он ждет?» — со злостью думал Аркадий, в лихорадке азарта разряжая вторую ленту. Между тем надо было думать не о летавшем над аэродромом, а улетевшем за лес. По всему видать, то был ведущий. Он сел на опушке леса, и наши радисты перехватили его голос: — Гейн нидер, хир небен! Ним мих мит! 1 Тот, второй, ведомый, беспомощно барахтался на взрывных волнах зениток и не мог сообразить, как ему выполнить приказ. И опять надрывно, устрашающе ведущий потребовал: — Гейн нидер, хир небен! Ведомый «мессер», наконец, выкарабкался из огненной кутерьмы и потянул за лес. На опушке леса Трофимов и Стрижонок увидели два чужих самолета. Один — черный, закоптелый. Наверное, тот, что в воздухе сбили. Другой лежал вверх шасси. Скапотировал. Изготовив автомат, подошли к задымленному — ведущему. Заглянули в кабину •— летчика след простыл. Убежал! Бросились ко второй машине, но тут же сбавили ход: надо осторожнее. — Может, стервец, открыть огонь, — предупредил Петр Григорьевич и спрятал за свою спину Стрижонка. Но огня никто не открывал. Не до огня было пилоту скапотировавшего МЕ-109. Он висел вниз головой и жалобно всхлипывал. Его с трудом вытащили. Это был совсем мальчишка-пилот. Чуть постарше Аркадия, но ненамного. Такие же, как у Аркадия, светлые вихры, облупленный нос. Только глаза какие-то звероватые, налитые злостью и недоверием. Под носом блестели две мокрые дорожки. Парень вытер их рукавом и скривился так, что выступили слезы. Видимо, от боли. А может, маленький немец плакал не столько от боли, сколько от обиды. Он сел спасать своего шефа, неудачно приземлился, а шеф бросил его, как кутенка, сбежал. Вильгельму рук не вязали, допросов никаких не учиняли. Трофимов указал на Аркашкин самолет: мол, прошу, полетим дальше. Аркадий сел в первую кабину, Петр Григорьевич с пленным — во вторую. Вильгельм недоуменно глядел то на Трофимова, то на Аркадия. И вдруг спросил, кто поведет самолет. — Вот он, — Петр Григорьевич кивнул на Стрижонка. — Киндер? Трофимов улыбнулся. — Этот киндер сегодня сшиб твоего ведущего. Немец спросил у Трофимова: — Вифиль яре?2 — Пятнадцать. Начал летать с четырнадцати, У Вильгельма от удивления отвисла губа. Но он тут же вспомнил, что он тоже из дому рано ушел. В шестнадцать. Летать стал в восемнадцать. Петр Григорьевич глядел на обоих пареньков и думал: «Как они похожи. И как не похожи». И еще комэск думал о том, что все дети поздно или рано уходят из дому. Но куда, ради чего — вот в чем штука. __(Продолжение следует) 1 — Садись рядом со мной! Заберешь меня! г — Сколько лет? 53 |
