Юный техник 1969-01, страница 5

Если начиная с 11 —12 лет и даже раньше вы, ребята, не интересуетесь окружающим миром, природой, книгами, ракушками или еще чем-нибудь — это плохо. Человек науки должен быть увлеченным. Мой учитель, Иван Петрович Павлов, сказал прекрасные слова: «Великой страсти требует наука от человека!»

Эта страсть, эта увлеченность заставляет вникать в подробности, сопоставлять, думать. Она закладывает фундамент, на котором в будущем поднимется дело всей жизни. Она не предопределяет профессии, нет. Но она дисциплинирует мозг, приучает его работать. Если в человеке нет творческого горения, то что бы он в жизни ни делал, каким бы делом ни занимался, — все это сведется к работе от сих и до сих. Звонок прозвенел — работу побоку, и она уже не занимает больше ни сердца, ни мыслей.

Когда ко мне приходит студент, желающий заниматься исследовательской работой, или будущий аспирант, я всегда стараюсь понять, есть ли в нем увлеченность, есть ли любовь к науке. Пусть эта увлеченность будет даже несколько наивной, не особенно обоснованной. Но он с жаром о чем-то говорит, у него есть свои идеи, он показывает наброски и проекты. Думаешь: пусть работает, пусть начинает. Эта увлеченность, эти идеи, зти проекты — настоящий капитал, а свернуть молодого человека на правильную дорогу мы еще успеем. Английский ученый Хевисайд как-то заметил, когда ему рассказали, что его ученик бьется над решением неразрешимой задачи: «Очень хорошо! Пока он поймет, что задача неразрешима, он откроет массу полезных вещей».

Важная для ученого черта — целеустремленность. Мне приходилось сталкиваться с людьми как-будто очень дельными — и при всем том страшными неудачниками. Вечно им что-то мешало добиться успеха в жизни. Это «что-то» было как раз отсутствие целеустремленности, настойчивости, отсутствие умения (или желания?) принести все в жертву главному делу.

Но есть один вид настойчивости, который я не приемлю. Это настойчивость

примитивная, упрямая, узкая. Прямолинейно настойчивого человека не свернешь с его пути, сколько бы фактов ни было против него. Он будет упрямо твердить свое, яростно отстаивать свою позицию и даже подозревать своих оппонентов в необъективности, в том, что они его идею сознательно «затирают» из зависти или недоброжелательности.

Еще одна важная проблема — это сомнение. И. П. Павлов понимал сомнение как желание найти все новые и новые доказательства, факты, подтверждающие правильность теории. Как стремление проверить «на прочность» эту теорию еще одним, тысяча первым способом. Он говорил: «Я ценю сотрудника не только за то, что он дал мне ценные результаты, но главным образом за то, сколько контрольных опытов он поставил».

И совсем иное дело — голый скептицизм, так свойственный, к сожалению, людям с малым объемом знаний, сомнение ради сомнения. Если оно не ведет исследователя на эксперимент, в библиотеку, к более опытным и авторитетным коллегам — грош цена такому сомнению. Оно застыло, превратилось в род безумия, что ли! Это сомнение не творческое, оно парализует исследователя.

Должен вам сказать, что, если взять любой факт в изолированном виде, в отрыве от других фактов, всегда можно найти зацепку и доказать, что он неправилен. Чтобы не поддаться гипнозу «оторванного» факта, нужно рассматривать всю проблему в целом, комплексно. Нужно обладать широким кругозором, и не только в той специальности, которой занимаешься. Еще Горький сказал: «Бесполезных знаний — нет!» И то, что сегодня кому-то кажется бесполезным, неизбежно когда-нибудь пригодится и, как правило, в самую критическую минуту.

В заключение мне бы хотелось сказать: не бывает так, что человек вдруг утром просыпается и чувствует: с этой минуты он ученый. Учеными становятся постепенно, и готовить себя к этому никогда не рано. Главное —• это быть увлеченным большой идеей, большой мыслью, и все это соединить с упорным, но радостным трудом.

Те качества, о которых говорит академик П. К. Анохин, нужны не только ученому, но и инженеру, и рабочему, и заводскому рационализатору— словом, каждому, кто хочет стать хорошим специалистом, кто стремится к труду творческому.

5