Юный техник 1969-05, страница 8

оборудовать специальными ловушками тоже типа катапульт. Катапульта остановит экипаж и одновременно запасет энергию, скажем, в виде сжатого воздуха. Позднее ее можно использовать для ускорения экипажа при отправлении. Таким образом, путешествия в обратимом мире перестали бы требовать непрерывного подвода энергии.

Просто и без всяких потерь стало бы передаваться электричество. Все проводники превратились бы в сверхпроводники, лишенные сопротивления. Движение жидкостей, газов, сыпучих тел необычайно ускорилось бы благодаря исчезновению трения. Короче говоря, все, что касается транспортировки, сильно облегчается в обратимом мире. Но, пожалуй, этим и ограничиваются его достоинства.

Обратимость накладывает запрет практически на любое потребление энергии. Различные формы движения можно сколь угодно долго и без всяких потерь превращать друг в друга, но невозможно употребить на что-нибудь полезное для человека, ибо в обратимом мире невозможна никакая обрабатывающая промышленность.

Вдумайтесь, например, куда девается сейчас энергия, вырабатываемая электростанциями мира. Парадоксально, но факт: вся она принимает форму теплового движения на фабриках, заводах, шахтах. Но зато ценой этого перехода мы достигаем того, что необратимо преображается лицо нашего мира, руда превращается в металл, из металлических листов штампуются детали, древесина превращается в бумагу, волокна — в ткани. В обратимом мире ткани, веревки, канаты, бумага сразу же распались бы на волокна. Металлы стали бы абсолютно упругими, а их обработка — невозможной. Гвозди повыскакивали бы из стен, все винты и гайки раскрутились. Все начало бы скользить и катиться еще более неудержимо, чем при самом сильном землетрясении, и тогда мы поняли бы, как много в нашем прекраснейшем из миров держится на трении.

Больше того, обратимый мир оказался бы настоящей копилкой звуков, когда-либо произведенных или произнесенных на Земле. Уже одно это сделало бы невыносимым наше существование в этом мире, где негде было бы укрыться от чудовищного концерта, в котором соседствовали бы все удары грома, когда-либо произошедшие на Земле, все выстрелы и взрывы, все автомобильные, паровозные и пароходные гудки, разговоры, крики и музыка всех народов, когда-либо населявших нашу планету.

Впрочем, в обратимом мире мы были бы абсолютно глухими, а в придачу еще слепыми и лишенными памяти. Ибо и слух, и зрение, и обоняние, и вкус, и память, да, может быть, и само мышление возможны только благодаря необратимости.

Тем не менее, не убоявшись перспективы потерять всякую связь с обратимым миром, попробуем представить себе, что еще мы могли бы увидеть в нем.

Мы уже говорили: энергия в обратимом мире может накапливаться. Но будет ли что накапливать? Откуда взять в нем энергию? Ведь Солнце уже не сможет служить ее источником. Оно передает энергию прямым теплообменом, а в обратимом мире такой обмен запрещен. Энергия, запасенная в залежах угля, нефти, газа? Но как ее извлечь? Тепловые двигатели не смогут помочь, как помогают они нам в нашем привычном мире. В обратимом мире это топливо просто невозможно сжечь.

И все-таки энергию топлива можно извлечь. Правда, вместо тепловых двигателей надо воспользоваться топливными элементами.

А какова же тогда роль тепловых машин? Да и вообще теплового движения?

Нагревание и охлаждение в обратимом мире — настоящая головоломней-шая проблема. Обратимость, наложив запрет на теплообмен, превратила бы стены домов и все остальные вещества в абсолютные теплоизоляторы. Электроплитки и печи не могут работать в обратимом мире. Но даже если бы они и работали, от них все равно не было бы никакого толку. В обратимом мире, лишенном способности к теплообмену, жидкий кислород можно смело хранить в одной банке, скажем, с расплавленным чугуном, а человек с равным успехом может купаться в извергнутой вулканом расплавленной лаве или в ледяной воде. Одежда и жилище в таком мире, естественно, утрачивают одно из своих основных назначений — защищать человека от холода и жары. Температура, с которой младенец появился на свет, в обратимом мире чудесным образом сохраняется за ним на всю жизнь, и это обстоятельство неожиданно напоминает нам наивные идеи виталистов — сторонников существования так называемой «жизненной силы». В свое время, критикуя виталиста Райха, Роберт Май-ер высказал довольно ядовитую мысль: «Райх считает животное тепло тем наследством, которое дается новорожденному в его жизненный путь. За эту

6