Юный техник 1972-10, страница 6

— А сколько здесь «ваших» станков?

— Больше десятка... Работать приходится много. Оборудования для нас ведь разрабатывают мало. Приходится ездить по заводам, смотреть, придумывать, конструировать...

Хойер рассказывал мне о сложности конструкторской работы, о бессонных ночах, проведенных над книгами, расчетами, черновиками. Но он не был конструктором. Харри Хойер — слесарь.

Хойеру около пятидесяти лет. Высокий, стройный, со спокойным задумчивым взглядом. По-эстонски сдержан, нетороплив, может, даже внешне суров. В Хойере поражают глаза и руки. Глаза ученого и руки рабочего. Быть может, это основное в нем — счастливое соединение ума и умения. Умеет Харри многое — сам построил себе после войны, когда негде было жить, дом, сделал в нем центральное отопление, смастерил всю мебель. Сам вместе с другими «чудаками» астрономами-любителями строил обсерваторию. Сам от первого до последнего винтика делает свои станки, сам делает сложнейшие астрономические приборы. Знает Харри тоже немало. Для того чтобы изобрести станок, нужно знать технологию металлов, сопромат и многое другое.

Внешне история жизни Харри Хойера проста. До войны плавал кочегаром, мечтал о работе моториста. Отец — механик, исходивший все моря и океаны, приучил к труду, научил работать с металлом. Отец был первым примером увлеченного человека. Первый телескоп делали вместе, вместе любовались звездным небом. А потом война, с боями дошел до родной Эстонии, освобождал ее от фашистов. И так получилось, что расстался с мечтой о море, начал работать на «Норме», где работает и сейчас. И вот здесь-то и проявился ха

рактер Хойера, его неуемная страсть придумывать. Есть такие люди — начинают что-то и залезают в дело, как говорится, по уши. Для них эта работа — смысл жизни и цель жизни. Звонки об окончании смены не для них, и выплаты сверхурочных они не требуют. На них могут смотреть с удивлением — вот опять вечером засиделся на работе. Но смотрят так те, кто не понимает, что люди эти по-настояще-му счастливы, счастливы тем, что у них интересное дело, тем, что они нужны людям, нужны тому делу, которому отдают всего себя. И самое главное, что нашли себя в жизни. Потому что заниматься всю жизнь нелюбимым делом — это несчастье. Харри Хойер — из счастливых.

Но ведь нужно еще время.

«Товарищ Хойер, откуда вы его берете?» — хотел спросить я. Но вспомнил, как однажды был приглашен к одному ученому. Приехал я к нему в восемь утра в воскресенье и застал его за письменным столом.

— Вы так рано встаете?

— Что значит рано? Сейчас восемь. Я встаю в пять.

Добавлю, что по телефону мне не удавалось застать его раньше двенадцати ночи.

Поэтому я и не спросил у Хойера о времени. Понял, что увлеченный человек не жалуется на его отсутствие.

Хойер — слесарь, мастер, про таких говорят — профессор своего дела. Природа наделила его способностью изобретать — он изобретает. И помимо своей основной работы ухитряется выкраивать время на то, чтобы изучать переменные звезды, конструировать и изготавливать приборы, делать телескопы, заниматься со школьниками, увлекая их своей влюбленностью в металл, в астрономию, в работу!

О, МИЛЮКОВ

4