Юный техник 1974-11, страница 55

это точность

— Вам случалось чувствовать на концерте неловкость от фальшивой ноты музыканта? — спрашивает вдруг Васильев. — Да только ли в музыке?.. В науке, например, фальшь тоже недопустима: ведь высшая тут цель — истина. А в технике, производстве совершенство исполнения отмечается государственным Знаком качества. Соблюдение технических норм, выполнение требований ГОСТа тоже стремление к точности и в этом смысле — к красоте, не нарушенной «фальшивой нотой». И в математике решение ученые называют изящным, красивым, если при всей изобретательности приемов оно оказывается неожиданно простым, экономным, а главное, точным, строгим, без натяжек — опять же без «фальшивых нот».

Так разговор наш все время соскальзывает с темы сугубо музыкальной в область гораздо более широкую.

— Да, но, чтобы отличить фальшивую ноту от истинной, необходим абсолютный слух, — осторожно вставляю я.

— Безусловно! Но не следует впадать в крайность. Слух тоже воспитывается. В оценке, в суждениях должна быть прежде всего образованность, грамотность, культура. Иначе и с абсолютным слухом, то есть с тем, что дано от природы, — можно увести человека на ложный путь. Скажем, выдавать фальшивые звуки за верх совершенства, за новаторство, за критерий прекрасного. Нет ничего более опасного, чем ложные, неистинные представления. Это надо знать с юных лет. Так, если человека воспитать на какофонии, на примитивных чужестранных ритмах и искаженных звуках, то он не сможет оценить действительно совершенное в

музыке. То же самое, я думаю, и в науке — в любой сфере творческой деятельности. Специалиста, сформировавшегося на понятиях ложной теории, можно уподобить зрячему, одевшему темные очки, искажающие свет истины...

— Но как же предостеречь молодого человека от таких очков?

— Что сказать вам на это, истина должна быть удостоверена многолетней человеческой практикой. Поэтому повнимательнее следует относиться к историческому опыту. А с другой стороны, каждый должен воспитать в себе большую честность и великую самокритичность. Как говорил Лев Толстой, никогда не худо себя спросить, а делом ли ты занимаешься? Высокие нравственные принципы служат опорой в поисках ответа на такой вопрос. Да еще мнение других людей, к которому каждый должен уметь чутко, без предубеждения прислушиваться. Главное — в любом деле меньше всего думать о себе, о своем личном, маленьком «я». И тут примером для подражания могут служить выдающиеся творцы прошлого, великие мастера культуры... Таким, например, мне вспоминается Метнер — слава его была в зените, а он писал мужу своей сестры: «Скажу тебе, дорогой мой, что даже и теперь, в свои сорок лет, я большую часть своей работы рассматриваю как учебу, как путь... Поэтому, на мой взгляд, нравственность и творчество неотделимы друг от друга. Если нет первого, не будет и второго, будет лишь временный успех, но не создание действительно непреходящих ценностей.

Л. ГОЛОВАНОВ

4*

51