Юный техник 1979-02, страница 36
Из кустов доносится позвяки-вание ключей слышен тихий говор вроде: «Дай на семнадцать», «Еще на две нитки подтяни», «Торцевым надо, простым не возьмешь». Там замаскированы наши самолеты, и около них все время возятся техники. Не позавидуешь им: ночью они готовят машины к дневным полетам, а днем обеспечивают ночные рейсы. Сон у них, бедняг, вроде вовсе отсутствует. Не знаю, как надо любить работу, чтобы на солдатском пайке, вечно не досыпая, при острейшей нехватке запчастей и инструмента, заставлять работать старые, раздрыз-ганные двигатели, многие из которых давно уже выработали свой моторесурс, и пора бы им на свалку. Ко техники что-то изобретали, переставляли детали с одного мотора на другой — и двигатель, к удивлению, мог "работать еще несколько часов, потом еще и еще. Мы, летчики, по молодости не слишком задумывались над работой техников. А они, оказывается, думали о нас больше, чем о самих себе. Они не летали к партизанам, не возили боеприпасы, взрывчатку, продукты, не доставляли в тыл детей и раненых, но каждый из них, отправив нас на боевое задание, ждал возвращения, как можно ждать самого любимого человека. Мысль о том, что летчик может погибнуть или совершить вынужденную посадку из-за плохо подготовленной материальной части, держала техников в постоянной тревоге. Я видел ребят, которые плакали, когда по времени самолет уже должен вернуться, а его нет и нет. Техник не думал, что пилота могли расстрелять в воздухе «мес-сершмитты» или сбить зенитки. Первый вопрос он задавал себе: неужели отказал двигатель? Шла середина лета 1943 года. В это время гитлеровцы на временно оккупированной территории Советского Союза затеяли 3 «Юный техник» № 2 новую акцию вандализма — массовый угон детей для использования их на работах в Германии. Центральный штаб партизанского движения разработал план по спасению детей, одобренный Государственным Комитетом Обороны. Для этого выделили наш авиаполк, впоследствии 97-й Краснознаменный. На маленьких гражданских самолетах У-2, которые могли совершать посадки на крохотных лесных полянах и деревенских околицах, мы должны были вывезти более двух с половиной тысяч детей. Эта операция получила кодовое название «Дети». Сложность выполнения задачи состояла в том, что полеты в тыл противника можно было совершать только ночью, поскольку наши самолеты не имели вооружения и легко могли стать добычей любого истребителя. А ночной полет в тыл врага, да еще с посадкой на необорудованных партизанских площадках — труднейшее дело. Не каждый мог его выполнить. Для боевых ночных полетов отобрали летчиков, у которых отличная техника пилотирования сочеталась с храбростью, а храбрость — с рассудительностью и находчивостью. Командир полка послал меня в разведку. На облегченном самолете я нашел партизанские площадки, изучил маршрут полета, разведал противовоздушную оборону гитлеровцев. После этого полетели остальные машины. Так началась операция. Очевидно, скоро мы так разозлили фашистов, что они выделили отряд истребителей Ме-110 для борьбы с «руссиш фанер», как они звали наши машины. Каждый сбитый У-2 приравнивался ими к боевому самолету. Еще несколько слов о техниках. Ведь именно они во многом обеспечили успех операции. Инженером нашей эскадрильи был Григорий Ефимович Сербии. Нам он казался уже пожилым: 33 |
