Юный техник 1979-10, страница 38
занной с Уралом: я был приглашен преподавать на геологическом факультете Пермского университета. Тогда-то и начались переквалификации, о которых я говорил, потому чхо для геолога-поисковика перейти на научно-преподавательскую работу — значит серьезно изменить род занятий. Одно время заведовал кафедрой геологии СССР. Потом новая переквалификация — стал руководить кафедрой общей геологии Свердловского горного института. Это уже совсем другая геологическая специальность, многому пришлось учиться заново. И еще одна переквалификация: в 1948 году я написал первую книгу — «Как произошли Уральские горы». О геологии действительно можно рассказывать без конца! Все ли знают, например, что геология разбивается на сто двадцать направлений, представляющих самостоятельные науки. Что существуют сотни (!) гипотез, касающихся внутреннего строения Земли. Каждая подтверждается убедительными фактами и находит авторитетных противников. Да и наш старичок Урал, который, казалось бы, изучен вдоль и поперек, то и дело преподносит геологические сенсации — открываются месторождения, которых по всем признакам вроде бы и быть не должно, геологический возраст иных образцов оказывается совсем не таким, как предполагалось... Впрочем, пришла, наверное, пора вернуться к изобретению Карамыииева? — Все собравшиеся в Актовом зале ждут продолжения. — Мой дальнейший поиск привел вовсе не к сенсации, а к новым загадкам, неясностям, размышлениям. Размышлениям над судьбой открытия. Дело в том, что сам Карамышев, как оказалось, после демонстрации своего аппарата... словно бы утратил к нему всякий интерес: не опубликовал о нем ни строчки, нет и никаких более поздних свидетельств других людей. И вновь я стал сомневаться. Уж слишком значительным было это удивительное открытие, чтобы, едва промелькнув, так быстро оказалось оно забытым. К тому же все-таки могло ли тогда, два века назад, быть сделано открытие, которое, несмотря на все успехи современной интроскопии, по сути, и теперь не повторено? Да и вообще можно ли в принципе сделать прозрачным непрозрачный известняк? Но давайте порассуждаем. Конечно, на первый взгляд кажется, что это совершенно невозможно. Знания, научное оснащение века двадцатого нельзя сравнить с веком восемнадцатым. К тому же — вот еще соображение, — если и было сделано Карамышевым это открытие, почему же оно не повторено до сих пор? Но вот ведь какой удивительный пример можно найти в истории техники. Три столетия назад был изобретен телескоп. Над его усовершенствованием работали очень многие люди, но всего лишь двадцать лет ка^ад советский ученый Д. Д. Максутов создал принципиально иной, менисковый телескоп. И, как с удивлением написал сам изобретатель, такой телескоп вполне мог быть создан... на два-три века раньше: еще в семнадцатом столетии для этого были все необходимые материалы. Значит, не так уж невероятно, что Карамышев действительно мог случайно набрести на открытие, «предназначенное» для другого века, может быть, для двадцать первого. И вот ведь какая любопытная возникает еще мысль. Даже если архивные розыски не даду^ никаких результатов, ученые рано или поздно откроют принцип действия аппарата, на который случайно мог набрести Карамышев. У американского фантаста Джо-унса есть рассказ «Уровень шума». Группе талантливых физиков 36 |
