Юный техник 1980-03, страница 44

Дромовым, органными мастерами Игорем Андреевичем Кобозевым и Вадимом Алексеевичем Набат-ииковым.

Корреспондент. Мне приходилось слышать разные мнения об органе, и довольно противоречивые. Одни говорят, что без механизмов не было бы этого инструмента, другие — что машина в нем настолько второстепенна, что не стоит о ней говорить всерьез. Так что же такое орган с этой точки зрения?

Гарри Яковлевич. Все-таки прежде всего музыкальный инструмент. Потому что предшественница органа появилась еще в незапамятные времена, когда и в помине не было никаких машин. Человек случайно обнаружил, что ветер свистит в сломанном стебле камыша. Так почему бы не срезать камышовую трубочку и не дунуть в нее самому? Дунул так, этак — в конце концов получилось. Но это ему быстро надоело: трубочка издавала только один звук, а проделать сбоку дырочки и превратить ее в свирель человек еще не умел — до этого он дойдет только через тысячелетия. Тогда он нашел простой выход: связал вместе несколько трубочек разной длины и стал дуть в них попеременно. Длинные трубки звучали низко, короткие — высоко, и это уже было гораздо интереснее. Получилось то, что мы называем сейчас флейтой Пана, и в ней уже заложен тот же принцип, что и в современном органе: энное количество труб, каждая из которых издает один звук. Неважно, что тот первобытный орган можно было носить за пазухой, а современный... Принцип остается неизменным.

Роальд Александрович. Но если бы не машина, флейта Пана так и осталась бы со своими несколькими трубочками. Музыкант стремился увеличить количество и

На снимке — фасад органа Домсного собора в Риге.

размеры труб, но в один прекрасный момент понял, что его слабых легких уже не хватает для игры на таком инструменте. И тогда на помощь пришел механик. Это был легендарный грек Кте-зибий — тот самый, который изобрел водяные часы, гидравлические машины, развлекательные автоматы. Ктезибий пожалел несчастного музыканта и приспособил к его инструменту поршневые насосы. На первых порах ничего хорошего не вышло, потому что насосы работали рывками, и звуки получались отнюдь не музыкальными. Тогда Ктезибий установил между насосами и трубами водяной колокол. Вода в колоколе, поднимаясь и опускаясь в зависимости от расхода воздуха, поддерживала равномерное давление. Самое интересное, что Ктезибий не был музыкантом. Он решал чисто инженерную задачу. Поэтому, наверно, все-таки можно сказать, что орган рождался как машина и до сих пор это прежде всего машина. Попробуйте удалить машину...

Гарри Яковлевич. И что? Лет двести назад в России существовал орган из девяноста труб и при этом обходился без малейшего намека на машину.

Корреспондент. Как же он работал?

Гарри Яковлевич. Разгадка проста: к каждой трубе был приставлен человек — крепостной музыкант. Неважно, как назывался такой оркестр, главное — сохранялся принцип органа: каждая труба издавала только один звук. Поэтому не стоит спорить насчет яйца и курицы. Сойдемся на том, что орган — это соединение инструмента и машины.

Игорь Андреевич. Только нужно уточнить, что «соединение» в данном случае не просто слово. Машину соединяет с инструментом система управления — она называется трактурой. Еще Ктезиб^ю попутно пришлось решать другую задачу — заменив легкие музы

41