Юный техник 1987-02, страница 21

...Полет продолжается уже много часов. Давно выветрился в кабине запах хвойного леса, прихваченный с земли. Каждый из нас в кислородной маске, плечи обнимают лямки парашюта. Время почти остановилось, тянется ленивой медленной рекой; никакого ощущения стремительности движения. Приборы на панелях показывают одни и те же значения, гул турбин уж почти не воспринимается, и даже сугробы облаков, выбеленных солнцем до ярчайшей белизны, кажется, стоят на одном месте.

И люди в кабине тоже малоподвижны, глянуть со стороны — застыли на своих местах, будто дремлют. Но такое впечатление обманчиво — экипаж работает.

...Вот уже обежала свои положенные обороты по циферблату минутная стрелка. Пора провериться. Пошла в ход навигационная линейка. Еще и еще раз проверяю расчеты, сверяюсь с картой. Нет, все верно: подходим к заданному району.

— Командир, прошу разрешения на комплексную проверку системы-

То ли от долгого молчания, то ли еще от чего-то, сам с трудом узнаю свой голос. Неужто все-таки волнуюсь? Хотя, кажется, пора бы и привыкнуть — не первый год летаю.

— Проверку разрешаю,— раздается в шлемофоне.

Несколько манипуляций переключателями — все в норме. Замечательно! Тем более что времени у нас теперь в обрез. Счет пойдет уже на секунды.

— Рубеж.

— Понял. Включить питание шины и аппаратуры изделия.

— Перехожу на другой масштаб,— это уже голос второго штурмана.— Докладываю установку органов управления в исходное положение...

— Занимаем высоту пуска...

Закладывает уши, самолет

круто набирает высоту.

— Есть высота пуска.

— Устанавливаю вид траектории...— Второй штурман окончательно берет бразды правления. Я знаю, что его руки сейчас почти автоматически делают пометки в блокноте, щелкают тумблерами аппаратуры. Человеческая мысль тотчас отражается разноцветными огоньками на панелях, перемещениями стрелок. Потоки информации следуют один за другим, непривычный человек давно бы сбился и запутался, но мы на это не имеем права. Слишком много средств вложило государство в нашу подготовку, слишком велика цена ошибки. И потому все движения давным-давно до автоматизма отработаны на наземных тренажерах, во время учебных тактических пусков. Во время такого пуска все делается как положено, за исключением главного — отцепки ракеты. Но сегодня пуск — настоящий, именно для этого мы и совершили свой многочасовой путь к полигону. И я снова и снова ловлю себя на мысли, что вместе со вторым штурманом, как бы дублируя, провожу в уме все необходимые подготовительные операции.

Наконец в шлемофоне звучит его голос:

2*

19