Юный техник 1988-08, страница 50

— Тебе чего? — спросил я, глядя на большую голову с черными кудрявыми волосами и нежной, мальчишеской кожей.

— Верни, пожалуйста,— произнес он и взглянул мне в лицо светлыми большими глазами. Я молча протянул кубик. Мальчишка вцепился в «игрушку» так, словно мечтал о ней всю жизнь.

Меня почему-то не возмутило, что он обратился к взрослому на «ты». Не удивили его необычайно большая голова и нескладная фигура, но поразил совершенно не детский взгляд. Не внимательно-наивные, а глубокие, просто бездонные его глаза заставили повиноваться. Мне показалось, что мальчик чем-то очень огорчен.

Мальчишка вышел из магазина, но я не хотел отпускать его, не узнав прежде, что с ним случилось. Быстро догнав мелькавшую среди прохожих худую фигурку, я спросил самым наибодрейшим тоном, на какой только был способен:

— Что случилось, малыш?

Мальчишка молчал.

— Дома что-нибудь?

Мальчик вновь ничего не ответил, но лицо его как-то сжалось.

У меня мелькнула догадка:

— Ты не здешний? Тогда пойдем ко мне, придумаем что-нибудь.

Я взял его за руку и, почувствовав, как она холодна, встревожился

не на шутку.

— Я прилетел и потерялся,— глухо пробормотал мальчик.— Но теперь меня найдут,— и он крепче сжал кубик.

Вот так да! Прилетел издалека и заблудился в незнакомом городе. Ему, конечно, было от чего прийти в отчаяние.

Много позже, вспоминая этот случай, я удивлялся: почему мне в голову не пришла мысль обратиться в милицию? И теперь понимаю, что это было к лучшему.

Дома я оставил мальчика в гостиной, предоставив в его распоряжение Штепселевы игрушки и книги, а сам поспешил на кухню приготовить что-нибудь поесть.

— Что ты больше любишь: кофе, чай или сгущенное молоко? — крикнул я из кухни.

Никто не ответил. Заглянув в гостиную, я увидел , что маленький гость медленно расхаживает по комнате и внимательно разглядывает обстановку, дотрагиваясь то до серванта, то до телевизора. Так щенок или котенок обнюхивает незнакомые ему вещи, попав в чужую среду.

Приготовив кофе с молоком и отрезав два огромных куска кекса, я поставил все это перед гостем.

— Как тебя зовут? — спросил я, глядя на курчавую голову, склонившуюся над чашкой.— Не вечно же мне называть тебя просто мальчиком.

Голова поднялась, и большие грустные глаза уставились на меня.

— Почему вечно? — спросил мальчик голосом, в котором промелькнули нотки страха.— Осталось совсем немного. За мной скоро придут.

Он так и не назвал своего имени.

Вечером мы смотрели телевизор Вернее, смотрел на экран мой

46