Юный техник 1991-06, страница 44

Все население деревни, во главе со жрецом, проследовало к Островерхой горе. Мужчины — украшенные перьями экзотических птиц, женщины — в ожерельях из ракушек и блестящих камней. В центре процессии четверо здоровяков несли какой-то странный агрегат. Хадуэлл лишь мельком взглянул на него, но знал, что агрегат этот с почтением вытащили из хижины, крытой черным тростником.

Гуськом, по одному прошли они по мосту из лиан. Катага, замыкающий колонну, улыбаясь про себя, еще раз полоснул ножом по уже надрезанной лиане.

Островерхая гора, узкий черный пик, возвышалась над морем. Хадуэлл и Меле стояли над самым обрывом, лицом к жрецу. Шум стих, едва Лэг поднял руки.

— О, великий Тангукари!— воскликнул жрец.— Благослови этого мужчину, твоего посланца, который пришел к нам с небес в сверкающей сфере и сделал для Игати больше, чем кто бы то ии было. И благослови твою дочь Меле. Научи ее любить память своего мужа... и укрепи в вере предков. А теперь я объявляю вас мужем и женой!

Хадуэлл заключил Меле в объятия и поцеловал. Радостные крики огласили морской берег. Катага застенчиво улыбался.

— Хочу порадовать тебя, Хадуэлл,— продолжил жрец.— Мы тут посовещались и решили, что ты достоин Абсолюта!

Жрец махнул рукой. Четверо мужчин подтащили странный агрегат, который Хадуэлл видел лишь издали. Теперь он разглядел, что это платформа размером с большую кровать, вырубленная из черного дерева. Колючки, крюки, заостренные раковины, грозные шипы. Выемки, похожие на чаши.

— Впервые за шестьсот лет Инструмент покинул святилище, в котором хранился,— возвестил жрец.— С тех пор, как В'ктат, герой-полубог, спас игатийцев от уничтожения. Но его вынесли ради тебя, Хадуэлл.

— О, я недостоин,— потупился тот.

Скромность Хадуэлла произвела самое благоприятное впечатление.

— Поверь мне,—с жаром возразил Лэг,— ты достоин. Согласен ли ты на Абсолют, Хадуэлл?

Тот взглянул на Меле. Но не смог прочитать выражение ее прекрасного лица Повернулся к жрецу. Бесстрастная маска. Толпа замерла. Хадуэлл покосился иа Инструмент. Малоприятное зрелище. В его душу закралось сомнение.

Может, он ошибся в суждениях об этом народе? Инструмент, похоже, предназначался для пыток. Эти колючки и крючки... да и все остальное... Хадуэллу представилось, как их можно использовать, и по его телу пробежала дрожь. Перед ним — густая толпа, за спиной — обрыв в тысячу футов. Хадуэлл вновь взглянул на Меле.

И прочел на ее лице лишь любовь и обожание.

Так чего волноваться?— подумал Хадуэлл. Они никогда не причинят ему вреда, особенно после того, что он для них сделал.

41