Юный техник 1995-02, страница 44

гам, никаких сомнений быть не могло. Все последние недели Лаэрт Анатольевич был невероятно задумчивым и рассеянным, его явно осенила какая-то новая изобретательская идея, как это бывало уже многократно.

Однако в кабинете они оказались не первыми. Там уже была белая как мел преподавательница истории Вера Владимировна. Она без сил сидела на стуле и неподвижным взглядом, широко раскрыв глаза, смотрела на учителя физики. А тот, живой и невредимый, сидел на своем преподавательском месте, и лицо у него было почему-то бесконечно счастливым.

Неф и Костя быстро огляделись. Кабинет физики оказался пустым (у Лаэрта Анатольевича, значит, в этот час по расписанию не было урока) и, удивительное дело, совершенно невредимым. Запаха гари, порохового дыма тоже не было. Но расспросить учителя о том, что произошло, они не успели: в кабинет, тяжело дыша, ворвался грузный краснолицый мужчина в синем халате — завхоз, а также слесарь и столяр по совместительству Виктор Филиппович, а за ним появился и сам Степан Алексеевич вместе с преподавательницей физкультуры Галиной Сергеевной Директор школы, обернувшись, крикнул в коридор, чтобы все остальные оставались на местах и соблюдали спокойствие, и захлопнул за собой дверь, а завхоз-слесарь-столяр, бросив взгляд по углам, с облегчением констатировал:

— Возгорания вроде нет! И разрушений не видно!

Степан Алексеевич тоже перевел дух. Он сел за первый стол, где сидят отличники, распустил узел галстука и тоже, как Верочка, стал молча смотреть на Изобретателя. Под его взглядом с лица Лаэрта Анатольевича мало-пг малу стало сходить счастливое выражение.

— Ну, рассказывайте, —■ молвил наконец директор усталым голосом. — Многое, сами знаете, случалось у нас в школе Но взрывов не было! Так что же, Лаэрт Анатольевич, произошло на этот раз?

— Взрыва и не было, Степан Алексеевич, — неуверенным голосом начал преподаватель физики и встал.

Договорить он не успел: дверь, несмотря на директорский запрет, распахнулась и в кабинет, потрясая над головой каким-то листом бумаги, ворвался бледный преподаватель литературы

— Все! Ухожу! Только что заяаление написал! На пенсию, и немедленно! С завтрашнего числа! Мне жизнь дорога! Мне еше внуков воспитывать!

Директор школы спустил узел галстука еше ниже, скользнул взглядом по заявлению, протянутому Петром Ильичом, и лицо его передернулось.

— Да подождите вы! — вымолвил он с раздражением и отодвинул лист с черовн ыми строчками в сторону. — Нельзя же так, чуть что — сразу на пенсию! Я, знаете ли, и сам, если б все так близко к сердцу принимал, не то что на пенсию...

Директор не договорил, взглянул на Петра Ильича в упор и машинальным движением затянул узел галстука потуже.

— Ступайте, Петр Ильич, — молвил он, смягчая голос. — Ступайте! А нам туг еще во многом разобраться надо!

На минуту в кабинете физики повисла тяжелая, густая тишина Потом Лаэрт Анатольевич неуверенно произнес:

— Я на пороге такого открытия, Степан Алексеевич Эпохального! Даже не думал, что все так просто, но вот, оказывается... Правда, работы еще много.

— Я думаю, Лаэрт Анатольевич, все объяснения вы дадите в моем кабинете. Сначала устно, а потом письменно. Прошу вас!

Степан Алексеевич величественно двинулся к двери. Лаэрт Анатольевич, начав что-то сбивчиво объяснять, пошел за ним, заходя к Степану Алексеевич то с одного бока, то с другого. Вера Владимировна, побледнев еще больше, встала со стула и с тревогой смотрела вслед.

40