Юный техник 1997-06, страница 49

— Космос — это пустыня, — изрек Михайлов, как обычно философствуя за столом. — Лишь где-то горстка пыли, где-то малость межзвездного газа... От звезды дл звезды — провал бездонный. Только у каждой сотой из них но планете, где один песок да голые скалы. И стоило ли нам ради этого лететь к черту на кулички, рискуя жизнью?

— Ну почему же... — возразил Васильев. — Вот открыли Землю Астафьева, Проиион-2...

— И больше ничего! — воскликнул Михайлов. — А что там? На первой одни растения, а на другой и того нет — кислород да бактерии. Две планеты с жизнью на огромнейшее обследованное пространство! И миллион несбывшихся надежд. Носимся сломя голову, каждый раз надеемся: ну вон у той звезды что-нибудь да найдем. — Он развел руками. — Пусто. Летим к следующей — то же самое. И гак парсек за парсеком.

— Ну, Владимир батькович. — улыбнулся Васильев. — ты не романтик.

— Это точно.

— Зачем же тогда стал космонавтом?

— Любопытство, — коротко отрезал Михайлов. — Думал, в космосе есть что-то такое... необыкновенное. А туг — пустота! — Он прожевал последний кусок и встал. — Пойду в рубку, проверю свое хозяйство.

Васильев проводил пилота взглядом, допил ко<1>е и тоже поднялся. «Миллион несбывшихся надежд, — вспомнил он фразу Михайлова. — А что. в этом есть доля истины. Космос, конечно, пустоват в смысле жизни. Но тем пеннее она». И Васильев принялся убирать со стола. Но гут заговорил аппарат внутренней связи:

— Алло, камбуз! — Кон-стантиныч, бросай все и дуй быстрей сюда. Тут такое!..