Сделай Сам (Знание) 2000-04, страница 144

'ф

— Сходи, сходи, Катерина. Да благосло-^, вит тебя Бог!

Бабку Лукерью Катерина хорошо знал; Раньше к ней за помощью обращалась, когда дети болели. Помогла тогда, порчу с детей сняла.

Вошла к Лукерье в избу Катерина, поздоровалась:

— Здравствуй, бабушка! Я опять к тебе.

— Здравствуй, Катерина! За мужа хлопотать пришла? Знаю, знаю, что он вытворяет дома. Небось, устала от него?

— Устала, бабушка, сил больше нет. Дети от него страдают.

— Это проделки вашего домового, голубушка. Обидел его Федор. Домовой хотел поиграть с Федором и спрятал табакерку, а тот ругаться начал. Вот и злится до сих пор домовой на Федора, ждет, когда он прощения попросит. —

— А Федор знает, что он обидел домового?

— Нет, он и не догадывается об этом.

— А что же мне делать, бабушка?

— Задобри домового ты сама.

— Как же мне это сделать?

— Вот послушай, что я тебе скажу. Испеки пирог. Налей полную рюмку водки и поставь ее в укромное место, например на шкаф. Отрежь кусочек пирога и положи на блюдечко рядом с рюмкой. После этого ласково скажи: «Ты хозяин домовой, мужа мне ты успокой. Ты прости его за грубость, за его большую глупость».

Оставшуюся часть пирога съедите сами. Если в рюмке водка будет уменьшаться, будешь ее подливать каждый день до полной. Так продолжай делать девять дней. Только об этом Федору ни за что не говори.

Сходила Катерина в сельпо, купила бутылку «Московской». Испекла пирог с яблоками. Отрезала кусок, положила на тарелку и вместе с налитой рюмкой водки поставила на шкаф ближе к стене. Так что пирога и рюмки видно не было. Сказала Катерина и слова заветные.

Вечером из мастерских колхоза пришел Федор. Катерина удивилась, когда он спокойно сказал:

— Устал я сегодня и есть хочу.

— Сейчас я соберу, ужинать будем.

— А дети где?

— Да к себе в детскую пошли. Поиграют и спать лягут. Я их уже накормила.

Как рассказывала Катерина, Федор съел салат, кашу, выпил кружку молока, не проронив ни слова. Когда он встал из-за стола, то сказал:

— Думал, не наемся. Спасибо, хорошо ты меня накормила.

Катерина растерялась, не знала, что

142

ответить ему. Боялась, а вдруг опять орать станет? А он кричать не стал, ушел спать,

сказав:

— Устал я. Пойду спать. Завтра рано вставать. Трактор ремонтировать надо: Дифференциал полетел.

— Хорошо, Федя. Кровать я постелила.

Наутро Катерина посмотрела, что стало

с угощением домового. Пирог лежал на тарелке нетронутым. Только немножко он сморщился, будто бы из него влагу выжимали. А вот водки в рюмке осталось только половина.

— Спасибо, тебе домовой, что откушал моего угощения! Спасибо тебе за Федора. Он не кричал, когда вечерил.

Катерина долила рюмку и поставила ее на прежнее место. Пирог остался лежать на тарелке.

На третий день, когда Катерина посмотрела на угощение для домового, рюмка оказалась лишь на две трети наполненной водкой.

На четвертый день угощения для домового стояли на прежнем месте без всяких изменений. Но самое удивительное то, что Федор, вернувшись с работы, принес букет полевых цветов. Этого он никогда не делал.

Прошло девять дней. Когда Катерина сняла со шкафа рюмку с водкой и тарелку с пирогом, то не удержалась, потрогала пирог. Она ощутила, что он совсем превратился в камень.

Вечером пришел с работы Федор. В руках он держал два кулька. В одном были пряники, в другом — конфеты «Кавказские».

— Вот сейчас чай будем пить! Дети не спят еще?

— Нет, не спят, — ответила Катерина.

— Зови их! Они ведь сладости любят.

Катерина смотрела на Федора, и от радости у нее текли слезы. Федор подошел к ней, обнял и сказал:

— Прости ты меня, Катеринушка! Я сам не свой был. А ты знаешь, что со мной бы

ло?

>Ф5

Чуть не сказала ему Катерина, но вовремя вспомнила, что Лукерья ничего говорить не велела. А Федор продолжил:

— Будто бес в меня вселился... Что дело с «нечистой» было, это факт.

Прибежали дети. Федор взял их обоих на руки. Дети обняли отца за шею.

Катерина отошла к шкафу и тихонько сказала:

— Спасибо тебе, домовой!

Потом посмотрела на небольшой иконостас, расположенный в красном углу комнаты, перекрестилась и сказала:

- О, Господи! Прости ты нас грешных!