008. Свято-Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь, страница 16

ПУТЕВОДИТЕЛЬ

ССЖОР воскресения ^РНСТСЖ^ н констзнтнно-елемннск^я церко&ь

Собор Воскресения Христова построен по образцу храма Гроба Господня в Иерусалиме и представляет собой весьма сложное сооружение. По сути, это целый комплекс соединенных между собой построек. Вокруг четы-рехстолпного крестово-купольного одноглавого храма, составляющего основной объем здания, с запада расположена ротонда с большим шатром (18 м), а с востока пристроена подземная церковь Константина и Елены. Собственно, этот ансамбль является доминантой монастырского комплекса. Это своеобразно воплощенное в камне «кредо» Никона, гимн идее симфонической гармонии власти церковной (Воскресший Спас) и царской (Константин и Елена). То, что храм Константина и Елены «убран» под землю, взрастая оттуда и сливаясь своими куполами с собором в едином ансамбле, — вполне прозрачное указание на то, какими должны быть отношения властей церковных и светских. Внутреннее убранство обоих храмов продолжает и уточняет это «высказывание».

Церковь святых равноапостольных Константина и Елены, внешне «шумная», даже затмевающая своим многоглавием Воскресенский собор, в сравнении с ней очень аскетичный, внутри лаконична и скромна: строгая лестница ведет вниз, само помещение церкви небольшое. А собор, наоборот, оказывается слеплен из множества храмов-приделов, в которых даже сейчас, когда действующие можно пересчитать по пальцам, вполне легко запутаться (а что было раньше? И что было бы, если б число их, как планировал Никон, было доведено до числа дней в году?).

Для входящих в обитель через Святые врата должна становиться понятна идея Никона: царская, светская власть — власть зримая, земная; власть же церковная за ней не видна, но без нее дальше — пустота. А единство светского и духовного подчеркивается шатром, который сообщает всему комплексу вес и объем и придает «высказыванию в камне» новый смысл: тело — душа — дух. Ведь, если вдуматься: что такое этот шатер, кроме света и воз

духа? Он даже не поименован никак: шатер и шатер. Глава его прячется за главой Воскресенского собора, появляясь в первый момент как эффект раздвоения зрения. И за куполами его не видно — но именно световое пятно, им создаваемое, придает особое звучание ансамблю. То, что ближе к входящему (Константино-Еленинская церковь), — тело. Растет из земли, которой наполовину скрыто, и за собой имеет подразумеваемое (Воскресенский собор) — душу. А когда созерцатель привыкнет различать и то, и другое — он обнаружит нечто третье (шатер), незримо и неназываемо присутствующее; будто бы второй купол собора, покоящийся на столпе света.

Вверху слева: Вид на Воскресенский собор от Константино-Еленинской церкви. Из-за главы собора выглядывает шатер.

Вверху справа: Интерьер церкви святых равноапостольных Константина и Елены. Алтарь с медным иконостасом.