024. Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь, страница 29МОНАСТЫРЬ И МИР дергавшие лен по всей России, и прявшие и ткавшие его по темным избам по всей России, и глаза, не знавшие иной надежды сквозь слезы бабьей доли, — то поняла я, что такое Серафим для всей России. И когда видела по дороге в пустынь-ку под деревьями больных и калек с прозрачными, омытыми страданием страшными глазами, и на камне его, и у источника, то поняла я, что не учение, не слова мог дать Серафим этому народу, а силу свою, силу, которая, судя по взору его, могла бы землю грозой спалить, а загорелась такой любовью, которая не прейдет, когда все пророчества прейдут. Пролилась на землю, напоила источник, и камни, и травы жалостью целящей. Он воду умолил, и камень, и деревья за людей. В воде, в земле простер свои объятия к людям. Этот источник бьет из сердца Серафима. Эта скала — сердце Серафима. Он стал за Россию, над ней, до неба. И земля верна его духу, и вода. В Дивееве, близ старой Казанской церкви, под деревом три могилы. Посреди покоится первоначальница Ди-веева, мать Александра Мельгунова, по правую руку от нее Елена Васильевна, по левую — Мария. Вот он, тот храм, на который так радовался старец, дивный храм над Дивее-вым. Не построил ли он его в душах Елены и Марии? Эти души, рано оторванные от земли, великие силы, рано сорванные и отданные высшим силам для борьбы со злом на земле, как золотые мечи в руки ангелам, — вот он оплот. Маленькая Мария, повязывавшая свой платок так, чтобы не видать ничего иного, кроме дороги в Саров до кончиков своих ног, унесшая в душе лишь образ Серафима и тайну его откровений, духовная невеста Серафима, не станет ли рядом с ним стражем над грядущей Россией? Что знаем мы о сокровище тех душ, которые собрал Серафим в Дивееве, — души горячего и несчастного Мантуро-ва, безумного и нелепого в проявлении своей веры Мотовилова, простых, еле грамотных мельничных сестер или блаженных и юродивых Дивеева? Это за пределами нашего разумения. Серафим знал их силу, провидел будущее. Россия молчит. Дух ее еще не снизошел в ее тело, он над ней, он больше ее. Потому все, что здесь на земле, — только тень иного. Только знак, подобие. Такое подобие «Канавка», которая во времена антихриста до неба встанет, и «сухарики» Серафима, и мельница его с двенадцатью девушками. Тот, кто начинает вникать в язык вещей, для кого вещи суть знаки, через которые открываются духовные сущности, поймет и это подобие. Тайна хлебного зерна открывается тому, чья душа, очищенная от страстей, готова к принятию Духа. Такая душа сквозь все видимое видит невидимое. Все стихии, вся природа Вверху: Преподобный Серафим с преподобной Марией (Марфой) и ее сестрой Параскевой молятся об основании Мельничной общины, 9 декабря 1825 года. Слева: Памятник преподобному Серафиму Саровскому на месте его дальней пустыньки. становятся для нее живым языком Духа. Такой человек в хлебе, в сухариках, принимает тайну матери земли, сочетавшейся с солнцем, тайну Христову. Замечательно, что в древних сказаниях, где в образах скрываются истины духовного мира, встречаем мы рассказы о мельницах с девушками, работающими на них. Осуществив эту мельницу на земле, Серафим совершил таинство за всю Россию. На таинственном языке христианства душа, прошедшая через духовное очищение и готовая принять в себя мировой Дух, называлась всегда чистой, премудрой Девой. Воплощением на земле этой чистой Премудрости была Богородица. Связь Серафима с Девой Марией — тайна всей России. Не есть ли Россия душа, ожидающая «стяжания Духа Святого Божьего», который, озарив ее, очистив страстный огонь ее, все своеобразие ее освятит в вечность, в божественную Премудрость — Софию? И светится эта душа из чащи глухого, соснового Саровского леса через голубые глаза убогого Серафима. |