057. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, страница 29

МОНАСТЫРЬ II МИР

повторяют, что монахи мракобесы и тунеядцы, цель у них одна: ввести в заблуждение, заморочить головы не только богомольцам, но и экскурсантам, а работники краеведческого музея и экскурсоводы-общественники "всегда на вахте", всегда готовы разоблачить монашескую ложь... А не пора ли давно все поставить на свои места и начать называть все вещи своими именами. Ведь на деле получается, что и работники музея, и экскурсоводы-общественники плюют в колодец, из которого сами же пьют. Ведь не секрет, что все экскурсии, что проводит по монастырю краеведческий музей, платные. Чем больше экскурсий проведено, тем больше денег поступает в музейную кассу. И если десять лет назад за чистотой и порядком на территории монастыря следило только три человека, то теперь восемьдесят. Вдвое больше, чем число экскурсоводов-общественников! С раннего утра они начинают подбирать по монастырю окурки и бумажки, подметать дорожки, подсаживать и поливать цветы, подстригать кустарник. А добровольцы из тех "немногих верующих", о которых пишет А. Голухов (автор статьи, против которой направлено письмо о. Алипия, — прим. ред.), после воскресных дней выходят с метлами и за стены монастыря и наводят порядок на месте стоянки экскурсионных авто

бусов. По вечерам целыми корзинами приходится выносить мусор из пещер, которые незадачливые экскурсанты, пользуясь темнотой, порой превращают в отхожее место. Ну что ж, каждому свое! Зато, "покидая город, туристы

Пресвятая Богородица — Небесная Игумения Псково-Печерской обители.

оставляют взволнованные строчки в книге отзывов музея"...»

«Псково-Печерский музей-заповедник. Отстрел монахов строго по лицензии», — такая черная шутка ходила в 1960—80-е годы среди верующих. В эти годы в Печоры приезжали многие. Довольно большим был среди этих

многих процент людей, которых, с одной стороны, сложно назвать паломниками (они, как правило, почти ничего не знали о жизни Церкви и даже иногда не были крещены), но и туристами назвать нельзя, потому что, в отличие от туристов, они в меньшей степени интересовались какими-то внешними обстоятельствами истории монастыря, а в гораздо большей степени были томимы духовной жаждой, порой не вполне ясной им самим. И вот те, кто приезжал впервые, видели в Псково-Печерской обители своего рода оазис. Колокольный звон, «настоящие» монахи — в рясах, клобуках, — совершенно особый мир, такой непохожий на ту советскую, набившую оскомину реальность, которая вершилась за монастырской оградой. С первого взгляда нельзя было увидеть того, что этот оазис со всех сторон теснит пустыня. В 1970-е годы, когда кончились открытые гонения, развязанные Хрущевым, государство взяло на вооружение новую тактику, хорошо известную всем. Газетные фельетоны, тихое устранение неугодных, «лечение» в психиатрических больницах, попытки разложить Церковь изнутри. Многое из усовершенствованного арсенала гонителей было использовано и против Псково-Печерского монастыря. Гонители не умели понять, что усилия их тщетны. Они не знали о Небесной Игумении.

шшш

Экскурсанты в Святых пещерах Псково-Печерского монастыря. 1960-е годы.

Этот монастырь в Печорах — странный какой-то монастырь. Все надо идти вниз и вниз, в овраг, и там внизу — древность, чистота, обилие цветов, там перемешана архитектура новгородская, псковская и киевская, там много церковок и церквей и одна из них в пещерах — выведена только передняя стена и купола наверху, внутренность церкви в пещере — темнота была, хотя и стоял день, только рубиново и зелено мерцали лампады, только жарко и желто горели нестройные ряды и пучки свеч.

И как-то сразу серьезно настроившись, полезли мы

за нашим стариком, в глубину, туда, где слышалось прекрасное старческое пение, куда-то под своды, мимо тесня

щихся старух, женщин в черном, бледных стариков, мимо комков, приникших к полу, и эти комки были людьми, —

а там в глубине, в сводчатом проходе, перед ракой святого Корнилия, покоящейся в глубине, стояли по обе стороны человек двенадцать древнейших монахов в клобуках и ризах, во главе их стоял и читал какую-то толстую книгу еще один монах, но самый важный, в митре, а кругом — впереди и сзади нас — теснились молящиеся с мокрыми от слез глазами и все разом, когда надо, дружно возглашали: «Радуйся, Корнилие, радуйся!» — служили акафист Корнилию.

Ю. П. Казаков.

В первый раз попал я в Печоры...