Вокруг света 1955-04, страница 21
ЧТО РАССКАЗАЛИ РЫБЫ На скале, прилепившейся к угрюмому Кара-Дагу, стоит белый дом с голубым балконом. Отсюда вид на море, как с капитанского мостика. Дом на скале — Карадагская биологическая станция Академии наук Украинской ССР. Построен он на склоне, поэтому имеет какой-то странный вид: с фасада у него два этажа, а сзади — три. Этот добавочный нижний этаж занимает музей. Здесь можно увидеть чуть не всех обитателей Черного моря. Рядом с усатой белугой — крошечная хамса. А по соседству с ними в большой банке детеныш черноморской акулы — катрана, укутанный прочным чехлом, в котором он рождается. В аквариуме, распластавшись по дну, лежит морской кот — удивительная рыба, плоская, как блин, почти правильной треугольной формы. Кажется, что морской кот тоже заспиртован, как и его соседи. Но нет: чуть подрагивает его грозное оружие — длинный хвост с острым наконечником. Для биологов море — огромный аквариум. Он делится на этажи, каждый из которых имеет своих «постоянных жильцов». И ученые день за днем наблюдают, как идет жизнь на морских этажах. Работа эта будничная, кропотливая. Она очень нужна для рыбаков. Для них море — это поле, и чтобы снимать с него большие урожаи, ученые должны хорошо исследовать пути и повадки рыбы. Но особых открытий, казалось бы, такал работа не сулит. Все обитатели Черного моря — от дельфинов до бактерий — давно описаны, точно подсчитано, что встречается здесь 180 видов рыб... И вот, оказывается, что, день за днем подсчитывая, какая рыба попадает в сеть, можно встретить интересные загадки. Почему, например, ©се чаще стали попадаться хищная рыба луфарь или крупная ставрида? Раньше они были здесь редкими гостями. Откуда приходят косяки пеламиды, чтобы потом на несколько лет исчезнуть снова неизвестно куда? — Рыбы могут рассказать интересные вещи, — говорит молодой биолог Лидия Егураздова. — Вы знаете, например, о работах профессора Водяницкого? Известно, что вода в Черном море, начиная с глубины в 150— 200 метров, до самого дна отравлена сероводородом. Только некоторые бактерии могу г жить в этих мертвых глубинах. До недавнего времени считалось, что два черноморских слоя, верхний и нижний, совершенно не перемешиваются между собой. А отсюда родилась теория о бедности Черного моря. В самом деле: планктон, отмирая, опускается на дно, оде он недоступен рыбам, и, значит, запасы питательных веществ все сокращаются. Рыбе не хватает пищи, и она не может хорошо размножаться... Но советские биологи, наблюдая за рыбой, заметили, что она вовсе не чувствует себя обреченной. Прежде считали, что тунец, пеламида и другая крупная рыба заходит в Черное море из Средиземного лишь изредка, на кормежку. Но планктонные сетки приносили вместе с мельчайшими водорослями и рачками массу живой икры. Значит, рыбы размножаются в Черном море, они здесь дома? Этим особенно заинтересовался профессор В. А. Водяницкий. Внимание его привлек шпрот. Эта рыбка редко попадает в сети и промыслового значения на Черном море до сих пор не имела. А между тем она служит основной пищей дельфинов. Профессор Водяницкий сделал несложный подсчет, и оказалось, что дельфины съедают за день две с половиной тысячи тонн рыбы. За год это составляет по 20 килограммов рыбы с каждого гектара моря. Ловят же сейчас только по 2,5 килограмма. Вот какие еще таятся возможности в «бедном» Черном море. Выходит, что пищи для рыбы здесь достаточно. Надо полагать, значит, что питательные вещества не тонут безвозвратно в сероводородных пучинах, а как-то поступают в верхние слои воды. Между нижними слоями и верхним, богатым жизнью, должен происходить какой-то непрерывный обмен, хотя, видимо, и не очень аильный. Профессор Водяницкий сделал такой подсчет. Каждый год реки приносят в Черное море около 500 км3 пресной воды. Осадки и испарение на море примерно уравновешивают друг друга. Значит, эти 500 км3 воды должны уйти через Босфор. Но уходит через Босфор не пресная вода, а черноморская, нормально соленая. Чтобы она приобрела такую соленость, нужно смешать пресную воду с шестикратным объемом глубинной воды. Следовательно, каждый год из глубины Черного моря должно подниматься к поверхности 3 000 кмз соленой воды, иначе реки давно бы опреснили море. Но каким же образом более тяжелая глубинная вода поднимается к поверхности Черного моря? Разве это не противоречит основным законам физики? — А об этом вам лучше всего расскажут сами физики, — ответила мне Лидия Егураздова. — В Кацивели находится Черноморское отделение Морского гидрофизического института. Там занимаются этой проблемой. Только общими силами и биологов, и физиков, и химиков, и других ученых можно познать море... МОРЕ — ЛАБОРАТОРИЯ На перевале по пути к Алуште мы въехали в метель. Только что сияло солнце, и вдруг за поворотом вокруг нас заплясали снежинки, засвистел ветер, все потонуло в белой крутящейся мгле. Пришлось зажечь фары. Но еще несколько поворотов, и метель осталась где-то позади, а перед нами открылась широкая долина и яркое солнце между двух сизых туч, повисших одна над другой. Только через несколько минут я понял, что верхняя из них — это действительно туча, а нижняя — море: стали заметны белые пенистые гребешки. Море постепенно приближалось, наливаясь густой синевой. Цвет его менялся на глазах, переливался какими-то пятнами и полосами — то зеленоватый, то почти черный. А там, ще, прорвав тучу, на море падал солнечный луч, вода становилась бледно зеленой и пенилась, словно кипела. В Кацивели на пологом мысу виднелось несколько зданий. Одно из них привлекало внимание своим необычайным видом: совершенно круглое, приземистое, с башенкой-ротондой наверху. Это были корпуса Черноморского отделения 2 «Вокруг света» № 4 17 |
