Вокруг света 1963-06, страница 69

чем рассуждать о ней, отвергать или принимать что-то. умейте взглянуть на действительность не предвзято — «просто протирайте очки». Вот почему все, о чем он рассказывает, обладает особой достоверностью — достоверностью фактов, говорящих сами за себя. Означает ли это, что книга Фрида только путевой дневник, живо написанный? Нет, эта книга воинственная — писателю социалистической Чехословакии есть что защищать и есть что отвергать.

Он потрясен красотой Ангкора, дворца, затерянного в джунглях, с которым, «пожалуй, не могут сравниться даже египетские пирамиды». Но и этот дворец, «подпирающий небо», не может заслонить для него жизни, опутанной вековечными предрассудками: люди разного цвета кожи, но одного цвета крови иногда не понимают друг друга только из-за того, что их разделяют кастовые предрассудки прошлых эпох.

Чтобы построить новый мир, нужно расчистить дорогу сквозь предрассудки к будущему — и это будущее уже, как показывает Фрид, принимает реальные черты в «освежающей атмосфере дружелюбия». Фрид свидетельствует: «Я не наблюдал в Индии сожжения вдов, но я видел, что там работает атомный реактор». «У цейлонцев есть полное основание гордиться своим универси

тетом. И он характерен для рывка, к которому готовится вся Азия».

Но пока споряI взрослые, дети смеются. Они смеются, когда чешские куклы — далекие предки бравого солдата Швейка — разят картонными мечами злых духов, ненасытных завоевателей. Сказки, в которых всегда побеждает добро, истина и справедливость, для детей перестают быть просто сказками: их глаза загораются воодушевлением. И вот, еще не научившись читать, они уже постигают мудрость вековечной борьбы с угнетателями.

«...Важнейший вывод из всего моего путешествия состоит в том, — пишет Фрид, — что смех сообразительных детей совершенно одинаков в цейлонском Матаре и чешском Брно...»

Фрид знакомит нас с индонезийскими крестьянами, с летчиками, с танцорами из штата Керала, с мальчишками бомбейской пристани, писателями, художниками, врачами и знакомит так дружески, что нам кажется, что всех этих людей мы уже давно знаем, чго мы ежедневно встречаем их в трамваях, автобусах, когда едем на работу.

«С куклами к экватору» — книга любознательного, ищущего, любящего человека, знающего цену жизни и ненавидящего всякий произвол и всякое насилие.

Л. КРИВЕНКО

сатель-этнограф. Этой отрасли человеческих знаний отданы его привязанности. Вот строки из цейлонских впечатлений: «Пробыв на Цейлоне день-другой, вы начинаете различат^ сингалов и тамилов. Тамилы темнее. Язык у них в основном тог же, что за проливом, з Южной Индии, в обычаях больше индийского, чем у сингалов. Серьга в ноздре — это у тамилок. Саронг с белой блузкой, браслет — только у сингалок. Два народа составляют теперь молодую нацию, и здесь, в Коломбо, сегодня слышишь: «Я цейлонец»

В книге много интересных, «хорошо увиденных» деталей. В Богор-ском ботаническом саду автор обращает внимание на банан. Казалось бы, все у этого растения, как у обыкновенного банана, — листья, стебель. А вот плодов растение не дает.

— Голландский банан, — пояс-' няет ботаник индонезиец.

Сколько сарказма в этом названии сколько ненависти к голландским колонизаторам!

НА ДАЛЕКИХ МЕРИДИАНАХ

--■Ранним туманным утром наш теплоход входил в бухту Золотой Рог. Стамбул еще не проснулся, но с первыми жителями его мы уже познакомились. Целая флотилия рыбацких лодок заполнила залив. Из Черного моря шла скумбрия, и рыбаки встречали рассвет за работой.

Но вот фисташковый туман растаял, и перед нашими глазами предстал город, раскинувшийся на семи холмах, один из самых старых на Земле.

Любой город открываешь для себя заново Даже если в детстве прочитал о нем несколько книг, а перед самым отъездом Иржи Ган-зелка и Мирослав Зикмунд — неутомимые землепроходцы — рассказали тебе в своих очерках о шести минаретах Голубой мечети и знаменитом рынке Капалы-чаршы, о лихих стамбульских шоферах такси и уличных продавцах лимонада. Много неожиданного увидит путешественник на улицах Стамбула, в его мечетях, музеях, кофейнях-ло-кантах. Но чтобы понять стремительную красоту минаретов, почувствовать резкий запах припортовых кварталов, услышать гортанную мелодию улиц где-нибудь на Истик-ляле и во всем этом попытаться увидеть сложную и противоречивую судьбу народа, вы обязательно

должны встретиться со Стамбулом сначала заочно — в книгах, статьях, кинофильмах. И чем глубже будет это знакомство, тем больше вы увидите впоследствии.

О Стамбуле я вспомнил не случайно. О нем — заключительные страницы новой книги ленинградского писателя В. Дружинина «В нашем квадрате — тайфун». ¹ А сама книга — в ряду тех, что помогают составить представление о далеких странах, делают их ближе и понятнее, готовят нас к встрече с ними Писатель совершил интересное плавание на теплоходе вокруг Азии, и обо всем, что видел и понял в пути, рассказал читателю.

25 тысяч километров. 9 стран. Огни причалов Шанхая, ветерана китайской промышленности и города революционных традиций; алые паруса на подходе к Джакарте, весенняя сакура в японских горах, набережная Бомбея, улицы Каира, развалины Акрополя. Книга — как мозаичное панно — состоит из множества маленьких новелл. В центре внимания автора — подробности быта и культуры, судьбы людей, черты нового, рождающиеся в жизни народов. Дружинин — пи-

1 В. Дружинин. В нашем квадрате - тайфун. Географгиз, 1962.

ж

\ U

ШЮ №ШТ[

- шт

Не все в книге равноценно. Наряду с удачными главами — лирической миниатюрой «Сакубун» (о бедном парнишке из одной японской деревни, затерявшейся в горах), новеллой «Габо из племени исса» (о сомалийце из Джибути) или этнографической зарисовкой «Под деревом Варингин» (о музыке и танцах Индонезии) — есть главы поверхностные, написанные в манере беглых «туристских» очерков. Например, «Прогулки по Каиру», «Пирамиды днем и вечером». Здесь вкус и такт словно изменяют автору. К счастью, таких страниц не много.

Ю. САВЕНКОВ

(3