Вокруг света 1963-11, страница 61

боюсь. Сколько писем с угрозами мне присылали! И теперь шлют, хотя я уже кандидат в деревенские старосты. Вот недавно получил: «Глубокоуважаемый Лнджело Скопеллити, предупреждает тебя друг, которому дорог его престиж, чтобы ты не очень заносился, а не то будешь иметь дело со мной...» Или вот: «Звание старосты будет для тебя роковым. Сам выбирай, с нынешнего дня за тобой охотится револьвер, да хранит тебя бог...»

# * #

Половина Палермо собралась 8 июля 1960 года, когда устроили большую забастовку. Главным образом молодежь, но были и взрослые. Изо всех кварталов пришли, особенно много из четырех самых крупных и населенных: Капо, Кальса, Альберджериа, Ла Вуччериа. На севере тоже состоялись большие забастовки. Вся Италия бастовала, и вся Сицилия, не только города Ка-таниа, Мессина, но и деревни. И всюду впереди шли молодые. Я встретил Вело, профсоюзного деятеля, которого потом убили в Корсо Тучери. Он беседовал со строителями, убеждал их бастовать. А я был со своими друзьями, поздоровался с ним, потом пошел к центру города. На Пьяцца Массимо увидел, что уже напечатали экстренный выпуск газеты, где сообщалось, что один из сенаторов потребовал, чтобы вмешался парламент. Было часа два — половина третьего, и на площади собралось множество рабочих. Профсоюзные лидеры призывали спокойно ждать решения парламента.

А минут этак через двадцать в районе Виа Санта-Олива, за Политеама, увидел я грузовики с полицейскими. Карабинеры устроили засаду на Виа Данте. Потом еще подоспели подкрепления со стороны Виа Ма-кеда. На Пьяцца Политеама собралось много народу. Тут-то и произошло столкновение.

Когда мы заметили, что полиция нас окружила, все бросились врассыпную. Я вместе с несколькими друзьями направился в сторону Руджиеро Сеттимо. В конце Виа Канделари мы услышали выстрелы, крики, потом полицейские сирены. С площади доносился страшный шум. Люди спасались бегством. «Они стреляют! Они всех перебьют!» Что тут творилось: мчались санитарные машины, взрывались бомбы со слезоточивым газом, трещали пулеметы!..

* * *

Ему было пятнадцать с половиной лет, когда они его ранили. Шесть месяцев он пролежал, потом умер — шестнадцати лет.

У него была специальность водопроводчика. Он любил такую работу. Но в тот день не работал, потому что была забастовка. Всеобщая забастовка, все работу прекратили, даже света не было. Это произошло, когда он переходил через Виа Македа на углу Виа Цельсо. Мимо ехал грузовик с карабинерами. Они стреляли. Он почувствовал, как его словно ударили по руке. Пуля вошла в тело вот тут, а вышла в этом месте. Раздробила восьмое ребро, повредила позвоночник. От удара он упал, его парализовало.

А я как раз ходила к хозяйке дома, платила за квартиру. Выхожу на улицу и встречаю свою сестру.

— Пойдем со мной к Ноче, — сказала она.

Когда мы проходили Пьяцца Мармо, там стояла

«Скорая помощь»;. Мы остановились посмотреть, в чем дело. Посреди толпы увидели мою маму. Стоит там и плачет. Приметила, что я стою возле санитарной машины, и решила, что я уже все знаю. Спрашивает:

— Видела своего парня?

— Какого парня? — говорю.

— А что ты тут делаешь?

— Просто шла мимо...

— Пино ранен. Его ранили там, где собрались забастовщики.

Моя мама подумала, что он уже мертв; ей так передали: убит.

Я побежала на пункт «Скорой помощи». Вошла, там Пино не было. Врачи стали смотреть по картотеке, не нашли. Тогда мы пошли в больницу Феличиуцца, но и там его не оказалось. Сестра тоже искала и нашла его в Вилья Софиа. Она пришла туда часов около шести, раньше меня. И врачи сказали ей, что надо вызывать мать мальчика, ему недолго жить, священник уже явился. И сестра отыскала меня и привела туда.

Он, как увидел меня, сразу узнал, но ничего не мог вымолвить. Дышал из кислородной подушки. Со всех сторон его окружили врачи, делали переливание крови. И старший врач был тут. Они делали все, чтобы спасти его. Каждый день осматривали его, назначали всякое лечение. Без конца переливали кровь. Сверлили отверстия в позвоночнике, вызывали специалистов. Потом соорудили ;<аркас какой-то, чтобы он мог стоять на ногах, но из этого ничего не вышло: он был парализован. Даже если бы выжил, все равно двигаться он уже не мог.

Четыре месяца пролежал он в больнице. Я сидела с ним с утра до вечера, а ночью приходил мой муж. И второй наш сын тоже дежурил по ночам. Четыре месяца в Вилья Софиа, но ему только все хуже становилось. Ничего не поделаешь, пришлось забирать его домой. Он понимал, что уж не сможет ходить, и просил нас раздобыть ему инвалидную коляску. Никак не хотел поверить, что скоро умрет. За все шесть месяцев в кровати ни разу сам не повернулся, не мог...

Вы спрашиваете, что было с Туридду Карневале? Да то же, что и с теми тридцатью восемью профсоюзными лидерами. Его нашли с разбитой головой. Убили выстрелом сзади, потом еще выстрелили прямо в лицо, издевательства ради. Так погиб Туридду Карневале... И Пласидо Рицотто, и Канджелоси, Мираглиа, Ли Пума, Камильери, Пассафиуме, Бонджорна, всех имен уж и не помню. Все убиты мафией, потому что они были нашими вождями, возглавляли нашу борьбу против мафии.

Пласидо Рицотто, секретарь профсоза в Корлене, отстаивал права испольщиков против помещиков, требовал соблюдать закон, чтобы сорок процентов урожая доставались владельцу участка, а шестьдесят процентов — испольщику. Тамошняя мафия — она уже не раз оказывала услуги помещикам — схватила его однажды вечером и увела. Тело нашли через год в глубоком ущелье.

Аркусио Мираглиа был секретарем рабочего муниципалитета Скьякка, в него, когда он однажды шел домой, целую очередь выпустили.

Туридду Карневале тоже стали угрожать, как только он начал работать в профсоюзе. В 1952 году ему пришлось эмигрировать: не мог на родине получить никакой работы. Года через два все-таки вернулся. На собраниях он прямо выступал против мафии, которая базировалась во владениях княгини Нотарбартоло. Они не могли ему простить этого. 16 мая. 1955 года его убили наповал. Было ему тогда тридцать лет.

Все перепугались насмерть. Никто в деревне не смел протестовать. Потом мало-помалу мы пришли в себя, газеты разнесли весть по всей Италии. У его матери нашлось мужество. Она выступала, обличала мафию, называла виновников убийства. Из Рима приехал писатель, говорил с ней, потом книгу написал. Карло Леви его звать. Я не читал этой книги, но, говорят, очень хорошая, в ней все правда. От нее была польза, потому что раз все узнали о случившемся, можно было не бояться больше. Бандитов из мафии схватили и осудили. В декабре 1961 года, через семь лет после своей смерти, Туридду победил. Его убийц приговорили к пожизненному заключению. Впервые мафия ответила за свое преступление. Ей нанесли сильный удар, но мафии еще предстоит ответить за убийство других лидеров профсоюзов, а их много погибло, тридцать восемь человек...

Сокращенный перевод со шведского JI. АЛЕКСЕЕВА

£4