Вокруг света 1964-03, страница 41

ОСВОБОЖДЕНИЕ

ПРОМЕТЕЯ

И О АН ГРИГОРЕСКУ, румынский писатель

От жгучего солнца воздух морщился и дрожал над накалившейся палубой. На веревке, протянутой между столбами, вбитыми у кормы и у носа баржи, похожими на карликовые мачты, сушилось несколько выстиранных простыней я рубашек. Стоял изнурительный, гнетущий зной. Не чувствовалось ни малейшего ветерка, лишь течение, возникавшее за кормой дрейфующей баржи, вызывало легкое дуновение. Белье отбрасывало длинные движущиеся тени на металлическую палубу, на которую женщина выливала одно за другим ведра воды из реки, чтобы хоть сколько-нибудь охладить накаленное железо. Сена текла спокойно, объятая сном горячего полудня, в ее водах отражалась одинокая баржа, медленно плывущая к северу, и казалось, что она непрерывно посылает трепещущим на ветру белым бельем странные, никому не понятные сигналы.

Девочка скорчилась в полоске тени и молча смотрела то на художника, торопливо набрасывавшего на листы картона волнующий пейзаж Сены, то вперед, вдаль, на остров, который появился в самом русле реки. Худож.ник — его взяли на баржу в Шатильоне — безуспешно старался уловить на эскизе почти нереальную атмосферу, в которой между небом и водой плыл остров. Девочке казалось, что приближавшийся остров с краями, источенными пляской раскалённого воздуха, похож на гигантскую булку, которая медленно ползла к ним, не касаясь воды. Она внимательно следила за каждым движением угля по листу белой бумаги, потом устремляла взгляд на остров, который опускался все ниже и ниже по мере того, как баржа приближалась к нему, и не понимала, почему их единственный пас

Рисунки Г. ФИЛИППОВСКОГС

сажир, художник, заполнивший целую папку пейзаж* ми Сены, не замечал, что между землей острова и во дой реки дрожала волна воздуха. Умение художник* поражало ее, но мир, их окружающий, казался ей бо лёе живым и красочным, чем тот, который ,он запечат лел на листах картона. Время от времени то одна, т( другая чайка разрезала Сену в плавном, ленивом по лете. В голубом зеркале реки отражение птицы казэ лось совсем белым, и девочка удивлялась, почем> художник вносил в белоснежное оперение чаек стольк( темных теней. Она грезила. То ей чудилось, что ош единственная владелица острова, то она воображал* себя белой чайкой, летающей всюду, где ей захочется то .художником с углем и заколдованными лист? ми бумаги, на которые пейзажи ложились сами такие же живые и красочные, какие они были на с? мом деле.

Девочка очнулась от гортанного возгласа, раздаваь шегося из штурвальной рубки

— Лезар *... Пойди сюда...

Вздрогнув, девочка встала, пересекла палубу быстры ми,, мелкими, как у ящерицы, шажками и остановилась возле звавшего ее человека.

— Да, папа, ты звал меня? .

— Смотри, Лезар... Париж... Вон там, впереди. Видишь зубчатую синеватую полосу за Сеной? Это Париж.

* Ящерица (фрин^,)

а*

\

35