Вокруг света 1964-06, страница 14

давайте, — махнул он рукой и потянулся к пачке.

Командир прикурил и подал горящую спичку старпому. Они присели на корточки возле люка.

Когда папироса была выкурена, командир аккуратно затушил ее о подошву ботинка, хотел швырнуть за борт, но передумал, сунул в спичечный коробок.

— Другого выхода у нас нет, — сказал командир.

Старпом кивнул.

— Знаю... Разрешите идти?

— Иди, — сказал командир и отвернулся. Стал смотреть на море.

И снова мы с командиром остались вдвоем. Он молчал. Привалившись спиной к тумбе перископа, смотрел на болтавшиеся вдали катера. Но вот он пошевелился, что-то сказал мне. Я не расслышал, попросил повторить. Он показал рукой на восток.

Над берегом всходило солнце.

Его зазубренный край уже поднялся над холмами, и все вокруг словно ожило. Сразу стало теплее.

Командир зажмурился. Мне показалось, что он застонал. Но спустя секунду я услышал его бесстрастный голос:

— Старшина, замените флаг на парадный.

Я уставился на него.

— Но для этого нужно спустить старый флаг, а фрицы подумают...

Он не дал мне закончить:

— Какое нам дело до них, — и приказал: — Заменяйте.

Я вынул из сигнальной ячейки новый флаг и пошел к флагштоку. Флаг был огромный, шелковый. Мы берегли его и поднимали только по праздникам.

Я спустил наш старый, разлохматившийся по краям флаг и стал привязывать к фалу новый. Командир крикнул:

— Не торопись, старшина!

На торпедных катерах засуетились. Головной катер дал ход. Следом за ним двинулись еще три катера. У нас за кормой они разделились на пары и стали подходить к правому и левому бортам лодки.

На их мостиках и палубах была людно. Уже можно было разглядеть лица фашистских матросов.

Я посмотрел на командира. Он, вытянулся, левую руку сунул в карман, правую — за борт кожанки.

Обернулся ко мне, словно мой взгляд почуял. Наши глаза встретились. Он покачал головой — дескать, «все в порядке» — и снова повернулся к фашистам.

Лодка вздрогнула, застонало железо. То причалили катера.

Командир взял руку под козырек и торжественно, как на утреннем подъеме флага, скомандовал:

— Военно-морской флаг поднять!

Я потянул за фал. У вершины флагштока ветер подхватил и рывком развернул полотнище. Словно белокрылая чайка, взметнулось оно над морем.

Немцы, хохоча, посыпали к нам на палубу. На мостике показался первый... Это был офицер. Он тяжело дышал, сизое, без кровинки лицо его было потно, ко лбу прилипли спутанные волосы. Гитлеровец что-то кричал.

Когда он поднялся над мостиком по пояс, командир шагнул ему навстречу и выбросил вперед руку с пистолетом. Но выстрела почему-то не последовало. Тогда командир размахнулся и что было сил швырнул пистолет в офицера. Тот всплеснул руками и, увлекая поднимавшихся следом за ним, полетел с трапа за борт.

Командир подскочил к люку и крикнул:

— Смерть фашистам! За Ро...

В глубине лодки ахнуло. Из люка вырвался раскаленный воздух и огонь. Палуба под моими ногами вспучилась, поднялась дыбом...

Старшина Андреев откинулся на подушку и провел ладонями по лицу, будто хотел стереть то страшное, что стояло сейчас перед его глазами.

Кто-то из раненых спросил тихо:

— А дальше?..

— Ничего не помню, — покачал головой Андреев. — Меня подобрали краснофлотцы-сигнальщики, их пост на маяке был. Они видели весь наш бой. Только один катер успел отскочить от лодки. Два разнесло в щепки, а третий так изуродовало, что гитлеровцы сами затопили его — видно, опасались,, что могут подойти наши.

— Кроме вас, кто-нибудь еще спасся? — спросил комиссар.

— Нет. Все там остались. Их. было пятьдесят семь. Я — пятьдесят восьмой...

Рисунки В. НЕМУХИНА