Вокруг света 1964-11, страница 7
Е.ФЕДО Рисунки С. Йолог и труден путь новзго самолета. Месяцы, а то и годы уходят к а то, чтобы «научить его летать». И вот наступает момент, когда машина отправляется в последнее испытание — на битву с облаками. Как она поведет себя, столкнувшись один на один с грозой, мраком, бурями, обледенением? ...Зима. Утро. Над землей покоятся мягкие синеватые облака. Колючей бахромой инея накрыт аэродром. Все в белом — и домики, и ангары, и широкая бетонная полоса, и самолеты, уснувшие под теплыми брезентовыми чехлами. Отчаянно скрипит под ногами снег, и этот скрип резко будит морозную тишину. Уже много лет ходит Павел Васильевич Мирошниченко перед полетом по этой тропинке — от летной комнаты к синоптикам. Тропинка невелика — сю шагов, может, двести. Нэ пока он проходит их, всякий раз чувствует, как домашние заботы притупляются, исчезают и новое, более значительное постепенно заполняет его. Что это — радость, надежда, ощущение счастья? Он бы никогда не ответил. Может быть, это все вместе — праздник, наполненный ожиданием самой важной минуты... Павел Васильевич даже замедляет шаги и глядит на тихие сугробы, на шуршащий в всздухе снег, на мохнатые ели. У этих молодых елей родителей нет — вырубили, когда строили аэродром, но семена остались в земле, пустили корешки, поднялись крошки деревца, ощетинившись мягкими иглами, стремясь продолжить жизнь леса, что шумел прежде. Аэродромный дежурный много раз подходил к ним с топором, хмурил брови, собираясь с духом, а потом отмякала душа, не поднимались руки, и уходил он, вздыхая при мысли о строгом начальстве, перед которым когда-нибудь придется ответить ему за этот трогательный непорядок. Потом Мирошниченко смотрит на небо, стараясь прикинуть на глазок погоду. Обыкновенное небо — облачное, бесцветное, Ни бурь, ни стремительных потоков, как раз в полете сегодня. Погода всегда враждует с летчика ми. Если нужно солнце — как назло туман и облака закрывают небо и землю. А вот сегодня — как нужна плохая погода! Сегодня самолет добровольно войдет в самую опасную зону и начнет бороться с обледенением. Дежурный синоптик разворачивает карту, исчерканную красными, зелеными, голубыми значками, находит районы Карелии и Коми АССР. Там — гнилые углы погоды. Южные теплые ветры встречаются с полярными — клубятся могучие облака, бушуют снегопады и бури. Там и самолетов летает меньше, легче будет Мирошниченко маневрировать по высотам в поисках наиболее опасных зон обледенения. Но сегодня даже в тех местах погода неплохая. -- Так себе, мизерный фронтик, — говорит, морщась, синоптик. Однако лететь стоит. Пока самолет доберется до Сыктывкара, погода там наверняка ухудшится. Экипаж занимает свои места. Пилоты в обычной аэрофлотской форме, только одна деталь отличает их от остальных летчиков — на них парашюты. В этом задании Мирошниченко — ведущий пилот. Его приказам должны подчиняться все, кто участвует в полете. Он и самолет покинет последним, если случится авария... Место справа занимает летчик-испытатель Георгий Васильевич Буланов. Рядом с ним садится Игорь Гусев — бортмеханик. Включает рацию Ваня Луговской, разворачивает карту штурман Владислав Шидловский. В пассажирской кабине часть кресел снята. На их месте приборы, фото- и киноаппараты, перископ... На лицах инженеров ни озабоченности, ни волнения. Как будто все вместе собрались на воскресную прогулку. Кто-то доедает бутерброд, кто-то разыскивает бог весть куда запропастившуюся перчатку, кто-то трет небритую щеку и ругает будильник, который опять зазвенел на полчаса позже. Мерно гудят двигатели. — Прошу взлет, я 7719, — произносит Мирошниченко. — 7719, вам взлет! — отзывается эхом диспетчер. Самолет, сдувая винтами порошу, мчится по сумеречному аэродрому, с каждой секундой ускоряя бег. Р О В С К И Иг наш спец. корр. ПРУСОВА сонное, нужных 'ДИН 3 Е БОМ — Я 7719, взлет семь тринадцать, нормально... Неслышно отрываются от бетонки тяжелые шасси, взлетная полоса удаляется и скоро превращается в неширокую ленту, вышитую голубым бисером посадочных огней. Потом земля исчезла. Самолет развернулся на северо-восток. Навстречу ему бил родник рассвета, растекаясь по темному, чуть рыжеватому от звезд небу. Уже больше двадцати лет летает Мирошниченко, и каждый раз встреча с небом волнует его. В войну он летал на маленьком связном «кукурузнике». Он ясно знал врага — ревущие «мессершмитты», колючие трассы зенитных пулеметов. Но после войны он столкнулся с новыми опасностями. «Когда это было?» — поморщился Павел Васильевич, вспоминая тот злополучный полет... Он летел тогда на гражданском самолете «ЛИ-2». Вез пассажиров из Казани. Внезапно путь преградили 5 |
